"Альберт Лиханов. Собрание сочинений в 4-х томах Том 3" - читать интересную книгу автора Толстяк испуганно озирался на серый лед, уважительно помогал нам и
спрашивал, что ему делать. Но как мы могли ответить? Опасность была известна лишь теоретически, мы только измеряли и подсчитывали - советовать должны другие. Я уехал с практики, был дома, когда узнал: прогнозы подтвердились. Многометровый водяной вал, подхватив вечный лед, промчался по долине. Были жертвы... Что-то написал я тебе свою притчу и вижу, забавного мало и поросенок тут ни при чем. Вот и Семка спросил о поросенке, за что же, мол, он пострадал? Да, дела. Хотел мужиков наших растормошить немного, а вышло наоборот. Сидят молчаливые". - Один, если можно так выразиться, психологический вопрос. Почему вы так рьяно защищали Храбрикова? Вас что-то связывало? - Нет. - Странно. Вы упорно стоите на стороне интересов экспедитора, а ведь он ведет себя иначе. - То есть? - Закладывает вас, как говорится. - Пули в жестянке - этого еще мало. В конце концов, я заботился о коллективе. - А рыба - тоже забота о коллективе? - Какая рыба? - Храбриков все записывал. Смотрите. Числа, когда вертолет ходил на станцию. Фамилии проводников. Корешки телеграмм вашей жене. - Бросьте, Петр Петрович. Храбриков говорит про вас совсем иначе. 25 мая. 17 часов НИКОЛАЙ СИМОНОВ Николай сидел, скукожась, вдавив шею в плечи, и мысли его бродили далеко от этих мест, от этих ребят, от этого времени. Поперву, когда видно стало, что хвалиться им своим островом ни к чему, начал шутковать, да вот Орелик сбил все, о стихиях говорить подначивал и сам такое рассказал, что теперь ему, дяде Коле, как они его кличут, не до смеха и не до шуткования. Вспомнил он себя в многодавней давности, - странно, будто и не с ним это было, а с кем-то иным: другого лица, другого сложения, другой жизни, и, вспомнив, влез в то изгоняемое годами, забываемое и никак не забываемое, в то, что норовил он как бы заровнять, сгладить, да так, видать, и не смог. - Дядя Коля, твой черед! - окликнул его Орелик, уже не улыбаясь, как сперва, не хорохорясь, погрустнев. - Нет, я про стихии-то не знаю, - ответил дядя Коля и, подумав, будто убеждаясь в этом, снова подтвердил: - Не знаю. - Ну что иное расскажи! - потребовал Семка. "Надо ли?" - подумал нерешительно дядя Коля, поднимая глаза и обводя пацанов этих, обошедших его в жизни, расторопных, толковых. "Надо ли и к месту ли сказано будет? - снова взвесил он, не понимая толком, отчего вдруг |
|
|