"Альберт Лиханов. Собрание сочинений в 4-х томах Том 3" - читать интересную книгу автора

перекинув ее через плечо, пошел к лагерю.
Солнце палило прямыми, близкими лучами - вполне можно было загорать, -
Семка насвистывал во всю мощь какую-то мелодию, сердце его колотилось от
успеха и предстоящих похвал. Как всегда, когда ему удавалось добыть дичь, он
представлял себя не здесь, в этом таежном одиночестве, а дома, во дворе,
где, появись он с такой добычей, разом бы распахнулись все окна, к нему
набежала бы ребятня, в один миг он стал бы замечательным человеком и героем
даже среди взрослых. А тут он приносил зайцев, тетерок, куропаток,
глухарей - огромных, от плеча до земли, и это считалось вполне естественным,
обыкновенным. Лишь Орелик, Валька Орлов, иногда удивлялся, но Валька -
интеллигентный человек, только что окончил институт, он еще сам новичок, а
на Славу Гусева или на дядю Колю Симонова эти охотничьи добычи никакого
впечатления не производят.
Семка шел по снежной целине, раздумывая о том, что через два дня,
вернувшись в поселок, он из денег, отложенных маме, возьмет, пожалуй,
некоторую сумму для давно и крайне необходимой вещи. Он купит фотоаппарат,
запасется пленкой, и когда через две недели группа снова прилетит в тайгу,
он снимется с добычей после первой же удачной охоты, а потом пошлет карточки
домой.
Семка снова засвистел, перехватил тетерку в другую руку и испуганно
охнул.
Снег под ним податливо провалился, теряя опору, Семка замолотил ногами
и очутился по пояс в ледяной воде. Он тотчас выскочил из нее, вылетел
пробкой и с удивлением обернулся. Куски снега, шурша, отваливались в
бочажину, наполненную прозрачной талой водой. Семка выругался и рысью
побежал к лагерю. Вода хлюпала в сапогах, из ружейных стволов пролились две
тонкие струйки; мокрой была и тетерка.
Оранжевое, почти прозрачное на солнце пламя костра затрепетало в сухом
сушняке, и Семка, подпрыгивая, скинул сапоги, переоделся и начал ощипывать
тетерку, развесив на горячем солнце мокрую одежду.
В конце концов, ничего страшного: ну, подумаешь, провалился в ледяную
воду. Семка стал думать, как расскажет он об этом случае матери и как будет
она волноваться, размахивать руками и наказывать, чтобы он был там, в тайге,
среди медведей и прочих таких опасностей, поаккуратнее. В горле защекотало,
Семка подумал взросло, что жизнь жестока, разъединяя близких и одиноких
людей. Он вспомнил руки матери, ее голос и оборвал себя, преодолевая
недостатки характера: что же это, в конце концов, опять расхлюпался, как
девчонка.
В котле, побулькивая, закипала вода, и Семка решил, что сегодня все
будут довольны им, его удачливостью, его меткостью. Нет, в конце концов, он
тут нужный человек. А вот пройдет годик-другой, поднатореет он
поосновательней в радиоделе, и за него еще станут драться начальники групп,
партий, а то и целых отрядов. Кто не знает, что настоящему радисту цены нет
и что такие радисты сами выбирают, где и с кем им работать.
- Сводка Гидрометслужбы, Петр Петрович, как подтверждают свидетели,
лежала на вашем столе. Отрицаете ли вы этот факт?
- Нет, действительно допустил халатность. Забыл сводку, вместо того
чтобы передать ее начальнику партии Цветковой. В пойме Енисея работала
только одна группа, Гусева, подчиненная ей.
- Так что вы признаете?