"Андрэ Лихтенбергер. Центавры " - читать интересную книгу автора

Харк наметил куст, плоды которого висели над головами. Он отодвигается,
делает прыжок и падает обратно с пустыми руками. Вслед за ним Хайдар,
измерив взглядом пространство, бросается в свою очередь. Слышится треск. И
он уже держит ветку, покрытую рдеющими ягодами. Все приветствуют его.
Женщины хохочут, поднимая насмех рыжего центавра. Он сжимает кулаки и
ворчит.
Старухи отдохнули, они следят глазами за
спорящими, печально вспоминая о тех далеких временах, когда молодые
самцы сделали их матерями. Они с завистью смотрят на блестящие плоды и на
ручеек, журчащий в двух шагах. Их члены разбиты усталостью.
Довольствуясь сладкими желудями, наполовину испорченными, они медленно
подносят их ко рту. Эти желуди - остатки прежней осени, ими пренебрег вепрь,
но их прогорклый вкус обманывает жажду.
Чей-то голос заставил их повернуть головы. Белая Кадильда стоит около
них. Она наклоняется над ними, протягивая пять или шесть веток, усеянных
красными ягодами.
- Возьмите, матери, - говорит она.
Те хватают ветки и с жадностью едят. В то время как кисловатый вкус
ягод ласкает их высохшие десны, они потихоньку удивляются поступкам
Кадильды. Гордясь своей молодостью и силой, юные центаврихи совсем не думают
о том, что и они будут когда-нибудь стары, поэтому они охотно оскорбляют
старших насмешками и заставляют тех завидовать их играм. В отместку за это,
старухи часто хулят их и предостерегают самцов от их коварства. Таково
правило. Кадильда была исключением. Так как ее поступки великодушны, то они
и следят за ней благосклонными взорами в то время, как она переходит от
одного дерева к другому.
Вдруг над ухом старух раздается взрыв смеха. Они приподнимаются на
руках и осматривают кусты. Их нос выдает им насмешника. Легкий ветерок
доносит до них запах козьего меха. Из чащи, где он притаился, выскочил фавн
Пирип. Его широкое лицо с толстым плоским носом распустилось в улыбку,
которая растянула его рот от одного остроконечного уха до другого. Под
пушистыми бровями комично, сверкают маленькие глазки. Очень коротенькие
рожки едва выглядывают из-за парика, который точно кустарник покрывает
голову. В своих смуглых руках он держит целую горсть вишен. Время от времени
он их кусает великолепными зубами и жадно глотает косточки. Красный сок
течет по подбородку, по бороде, телу и, наконец, по покрытым шерстью ногам.
Он перестал жевать, разинул рот и смотрит на что-то такое, что находится
перед ним; наконец он делает два шага и смеется во все горло своим
отрывистым смехом, который так походит на блеянье коз. Положив еще одну
ягоду в рот и снова присев, он устремляет свои взоры вперед. Центавры
стараются определить его направление. Фигура Кадильды, вся белая, выделяется
среди темной зелени вереска. Пирип следит за каждым ее жестом. Его взор
загорается и дрожь пробегает по его спине, и временами жадный язык лижет
толстые губы.
Старухи толкают друг друга, пожимая плечами, как весь их народ. Пирип
неисправим. Будучи голодным или находясь на отдыхе он всегда ленив,
мечтателен и мягок. Он проводит целые часы, сидя на корточках, наблюдая за
тем, как течет вода, как бегут облака по небу и как движутся насекомые во
мху. Целые часы он неподвижен и дует в дудочку из тростника с обыкновенными
дырочками, которые издают пронзительные звуки. Их обычное равнодушие не