"Астрид Линдгрен. Расмус, Понтус и Глупыш " - читать интересную книгу автора

столкновений со всеми встречными. Понтус галопом мчался следом. Перед
балаганом Альфредо никого не было, но изнутри слышались аплодисменты.
Представление было в полном разгаре. Осознав это, Расмус совершенно
обезумел. Он непременно должен был туда проникнуть, надо только подумать -
как. Он шустро носился вокруг балагана, высматривая, нет ли где возможности
пролезть. Задняя стенка балагана выходила как раз туда, где стояли фургоны,
а сейчас там замерла вся жизнь. Все, верно, были так или иначе задействованы
в Тиволи.
- Здесь, - прошептал Расмус.
Упав ничком в затоптанную траву за балаганом, он стал тихо и решительно
заползать под парусину. Понтус захихикал... и от волнения, и оттого, что уж
очень смешно Расмус дрыгал ногами, пытаясь совершенно распластаться, чтобы
пролезть под туго натянутую парусину. К тому же все комары явно назначили в
этот майский вечер встречу за балаганом Альфредо. Понтус, хихикая, стоял,
окруженный тучей комаров, и делал все возможное, чтобы удержать этих
кровососов подальше от беспомощных ног Расмуса. Но когда настал его
собственный черед, когда замызганные кеды Расмуса скрылись под парусиной, а
он сам, извиваясь, медленно пополз следом, отгонять комаров было уже некому,
и они, несомненно, бросили все свои силы на то, чтобы его сожрать. Но он
охотно страдал, следуя за Расмусом повсюду, куда только вели пути его друга;
так он делал всегда. А сейчас пути эти вели в балаган Альфредо.

Они тихо лежали у стены балагана, словно два маленьких настороженных
зверька, готовых бежать при малейшей опасности. Они боялись... но не очень.
Немножко бояться, лежать ничком, чувствовать запах травы и сырой сосновой
древесины, исходящий от деревянных скамеек, - это так весело! Так и должно
пахнуть, когда проходишь зайцем. Единственное, что они увидели, когда
наконец-то осмелились поднять глаза, это - ноги. И конечно, было интересно
смотреть, как по-разному держат люди свои ноги под скамейками. Но ведь они с
Понтусом пришли сюда не для того, чтобы созерцать множество коричневых и
черных ботинок и туфель. Они хотели видеть Альфредо.
- Надо постараться, чтобы обзор был лучше, - прошептал Расмус.
Они ползли вдоль стены балагана, пока не нашли проход между рядами
скамеек. И тогда увидели Альфредо. Здесь он тоже стоял на маленькой эстраде,
а пухлая дама с преданным видом торчала рядом с ним. Сейчас она как раз
протягивала ему шпагу. Альфредо поклонился публике. Затем, откинув свой
толстенный затылок как можно дальше назад, он поднял шпагу на вытянутой руке
прямо над широко открытым ртом и начал медленно вдавливать ее вниз через
глотку. Это было страшно и удивительно. Расмус и Понтус как зачарованные
смотрели на него: неужели он взаправду вонзит в себя шпагу - всю шпагу
целиком? Да, похоже, что так! Рукоятка шпаги все приближалась и приближалась
ко рту Альфредо, а под конец... исчез весь клинок! Тогда Альфредо быстро
вытащил шпагу, отдал ее пухлой даме и еще раз поклонился зрителям так низко,
что его черные курчавые волосы упали на лоб. Публика охотно аплодировала.
Расмус тоже чуточку поаплодировал, молотя кулаками по деревянной обшивке, на
которой лежал. Понтус тихонько хихикнул. Тогда Расмус раззадорился. До чего
смешно: пробраться зайцем в балаган, увидеть, как лопают шпаги, да еще
заставить Понтуса хихикать! Он частенько смешил его в школе, когда уж больно
тошно становилось на уроках. Впрочем, совсем мало надо было, чтобы Понтус
зашелся от смеха. Он начинал как-то странно хихикать, а учителя огорченно