"Астрид Линдгрен. Мы - на острове Сальткрока (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Чёрвен чувствовала, как когти ворона вцепились в ее вьющиеся волосы, но
продолжала блаженно улыбаться.
- Вот бы он снес мне в волосы яйцо!
Но Пелле разочаровал ее:
- Ворон не умеет. Другое дело - жена ворона. Неужто ты этого не знаешь?
- Ну и что, раз он может научиться говорить "Пошел прочь!", он может
научиться и яйца нести.
Пелле мечтательно посмотрел на ворона и со вздохом сказал:
- И мне бы хотелось какую-нибудь зверюшку, а то у меня одни только осы.
- Где ты их держишь? - спросила Стина.
- Дома, в столяровой усадьбе. Там под самой крышей прилепилось осиное
гнездо. Папу они уже раз ужалили.
Довольная Стина улыбнулась беззубой улыбкой.
- А у меня много разных животных: ворон, кошка, два ягненка.
- Расхвасталась, они не твои, а дедушки Сёдермана, - сказала Чёрвен.
- Всё равно они мои, пока я живу у дедушки, - ответила Стина. - Съела?
Чёрвен внезапно насупилась и с обидой сказала:
- А у меня есть собака. Если только эти негодники когда-нибудь вернутся
с ней домой.
Ее собака, ее Боцман! Как раз теперь он весело разгуливал один по всему
острову, а эти так называемые негодники даже не заметили его отсутствия.
Утро они провели чудесно, просто замечательно! "Сначала окунемся", -
предложила Тедди, и они выкупались. Вода была такая, как ей и положено быть
в июне. Лишь юные безумцы, 12-13 лет от роду, могут добровольно нырять в
такую ледяную воду. Но они и были такими безумцами и не думали умирать от
этого, а, наоборот, жили и радовались. С ликующими криками бросались они со
скал в море, ныряли, плавали, играли и плескались в воде, пока совсем не
посинели от холода. Тогда они разожгли костер на подветренной стороне скалы,
уселись вокруг огня и почувствовали, что в жилах у них течет кровь всех
индейцев, всех охотников, всех первооткрывателей, всех людей каменного века
и прочих наших предков, которые вот так же грелись у костра с тех пор, как
живет на земле род человеческий. И сами они были рыбаками, охотниками,
землепроходцами. Они жили вольной жизнью туземцев в лесной глуши, пекли свою
добычу на углях, а ласточки, чайки и бакланы кружили над ними и истошно
кричали о том, что вся печеная треска на этом острове принадлежит им и
только им.
Но захватчики невозмутимо сидели вокруг костра, уплетали за обе теки
вкусную треску и самым недопустимым образом галдели на весь остров. "Кра,
кра, кра!" - кричали они, словно растревоженная воронья стая, и все потому,
что только сейчас они создали секретный клуб, которому дали секретное
название "Четыре сальткроковца", и теперь клялись вечно хранить его в тайне.
Но их воинственные крики отнюдь не помогали сохранить тайну: ласточки, чайки
и бакланы прислушивались к ним, и им они явно не нравились.
"Кра, кра, кра!" неслось над островами, шхерами и фьордами, но больше
ничего нельзя было разобрать, потому как все остальное было так секретно,
так особо секретно, так сверхсекретно.
Костер догорел и покрылся пеплом, а они все лежали на согретой солнцем
скале и болтали о своих тайнах, которыми они займутся, как только у них
найдется свободная минута. Время шло. Июньское солнце щедро отдавало юным
путешественникам все свое тепло, и они блаженствовали душой и телом, ощущая