"Мэган Линдхольм. Заклинательницы ветров (Заклинательницы ветров-2) " - читать интересную книгу автора

пытаясь разговаривать и торговаться, как положено цивилизованным
существам... насколько это возможно посреди сутолоки и звуков праздной
болтовни. Что могу я о себе рассказать, как могу завоевать твое уважение,
когда вокруг блеют и ревут животные, поднимая пыль, садящуюся на наши лица,
а прохожие, понятия не имея о вежливости и манерах, проходят столь
непочтительно близко от нас, что обдают нас запахами своих тел... Как могу
я доказать тебе, что и мы, люди, существа, не наделенные высшей
чувствительностью - наследным достоянием т'черья, - уж не вовсе подобны
бесчувственным камням?
Медленно и со вкусом перечисляя неудобства, которые, как он знал,
доставали т'черья гораздо крепче, нежели его самого, Вандиен прямо-таки
видел, как под впечатлением его слов тот понемногу прятался обратно в
панцирь. Т'черья предпочитали прохладу, приглушенный свет и негромкие
звуки. Т'черья, добывающий себе пропитание в городе, населенном по
преимуществу людьми и брорианами, обрекал себя на колоссальные трудности.
- Ни за какие деньги?.. - прошепелявил т'черья. У этого племени не
было голосовых связок: они не выговаривали, а скорее выдыхали слова.
Вандиен, однако, отлично разобрал сказанное и понял, что удобный момент
наступил.
Его короткую куртку перетягивал коричневый матерчатый пояс, на котором
висел кошелек. Рука Вандиена поползла к поясу, но кошелек миновала. То, что
он собирался достать, ни в коем случае не следовало таскать среди монет. Он
осторожно развернул складки пояса, и в ладонь ему выскользнул некий
предмет, завернутый в мягкую серую тряпочку. Т'черья пристально следил за
каждым его движением. Поначалу он даже выпустил было глазные стебельки,
дабы ничего не упустить из виду, но потом вспомнил о принятом среди людей и
торопливо втянул их. Вандиен, впрочем, заметил его интерес и приложил все
усилия, чтобы разжечь его как только возможно.
Он неторопливо поправил пояс, в котором хранил хрупкое сокровище,
потом, опять-таки без лишней спешки, одернул куртку и по очереди обтер
каждую ладонь о штаны. И только тогда начал медленно, медленно
разворачивать тонкий, мягкий серый клочок, действуя двумя руками, словно бы
из страха, что лежавшее внутри может выпасть и затеряться. И вот, наконец,
его ловкие пальцы отвернули последний слой ткани. Т'черья неожиданно
застрекотал своими мандибулами. Какое-то время ни тот ни другой не
произносили ни слова.
На ладони Вандиена лежал оранжевый кристалл, длиной и толщиной
примерно с его безымянный палец. С бесконечными предосторожностями Вандиен
повернул его к свету, словно кристалл мог рассыпаться от малейшего
прикосновения. Солнечные лучи заиграли на множестве граней: то, что
казалось единым целым, было в действительности разросшейся друзой.
Движением опытного актера Вандиен поднес кристалл к своему носу и
почтительно понюхал. Его обоняние не могло уловить почти никакого запаха.
Т'черья взирал на него с молчаливым отчаянием, выдавая владевшее им
возбуждение лишь чуть заметным подрагиванием клешней-пальцев передних лап.
Торг кругом них продолжал шуметь, но Вандиен знал, что т'черья ничего более
не слышит и не замечает.
- Да, - сказал, вернее, прошептал он наконец. - Ни за какие деньги...
- Что ты предлагаешь? - прошипел т'черья. И нерешительно добавил: -
Это очень маленький кристалл...