"Л.Линьков. Источник жизни (Военный рассказ) " - читать интересную книгу автора

И вот как обернулась эта история. Вместо того чтобы настигнуть банду
Ахмат-Мурды, они сами оказались на краю гибели...
Телеграфный приказ из Ашхабада гласил: "Настигнуть банду Ахмат-Мурды и
уничтожить".
Известие о том, что Ахмат-Мурда снова прорвался через границу из Персии
и устремился в наш тыл, в Кара-Кумы, было получено четвертого мая 1933 года,
но пограничники с неделю не могли напасть на след банды. Обнаружил ее
туркменский добровольческий отряд Касыма Джураева. Джураев сообщил об этом
по радио, указав приблизительно свое местонахождение - километрах в двухстах
к северо-востоку от пограничного оазиса. У Ахмат-Мурды четыреста сабель, у
Джураева всего пятьдесят, и он не ввязывался в бой, а, скрываясь в песках,
не выпускал банду из виду.
По сообщению Джураева, Ахмат-Мурда шел к югу. По-видимому, он
намеревался опять безнаказанно бежать за кордон, и следовало спешить.
Отряд выступил из оазиса с рассветом 10 мая. Вслед шел караван с
запасом воды и фуража. Накануне Шаров и Булатов вместе с колхозниками
отобрали для каравана верблюдов, хотя, по сути дела, выбирать было и не из
чего: только недавно закончились пахота и полив, да к тому же была пора
линьки, и "корабли пустыни" имели изможденный вид: шерсть в клочьях, горбы
обвисли. Самые крепкие верблюды могли поднять пудов по шести, по семи, не
больше.
Пустыня началась сразу за последними домами и дувалами кишлака.
"Су-ал!" (Возьми воды!) - машинально прочитал Булатов давно знакомую
предостерегающую надпись на прибитой к придорожному столбу дощечке.
Высокие пирамидальные тополя и раскидистые карагачи, словно испугавшись
пустыни, остались на границе оазиса - зеленого островка в океане безводной
суши.
Редкие кустики не то серой, не то блекло-голубой полыни казались давно
высохшими и омертвелыми. Впечатление было обманчиво - полынь покрылась
лёссовой пылью. Вправо от караванной дороги стояли развалины древней
крепости, помнившей Тамерлана, и гряда заброшенного арыка.
Переехав влажную низину - старое русло могучей реки, ушедшей по
неведомым законам пустыни за сотни верст к западу, отряд очутился на
щебенчатой равнине, покрытой зеленой травой. Отара колхозных овец паслась
под присмотром стариков чабанов.
- Селям алейкум! - скинув мохнатые папахи, приветствовали чабаны
пограничников.
- Селям! - ответили Шаров и Булатов, они ехали во главе отряда.
На вторые сутки щебенчатую пустыню и гамаду (гипсовая пустыня),
покрытую полынью и песчаной осокой, сменили пески. Куда ни глянь, всюду
возвышались барханы и закрепленные белесым саксаулом бугры по десять, а то и
по пятнадцать метров высотой.
Между барханами и буграми встречались такыры - голые ровные
пространства глинистого слежавшегося солончака, гладкого и блестящего, как
натертый паркет. В пору весенних дождей вода держится на такырах месяц, два,
иной раз спасая путников от жажды, но дождей давно уже не было, такыры
затвердели, кони выплясывали на них, словно на льду, и бежали веселее.
Радовались и всадники, уставшие от бесконечной качки на осыпающихся
барханах.
Кончался такыр - и опять пески. Легкий ветер дул с юга, и за отрядом