"Лев Александрович Линьков. Здравствуй и прощай " - читать интересную книгу автора

вырубленная в скалах, тропа круто спускалась от "Здравствуй и прощай",
огибала пропасть и выходила на огромный ледник. За ледником тропа продолжала
спускаться мимо екал, поросших кедрами-стланцами, к водопаду Изумрудный и
неожиданно обрывалась у отвесной обледенелой стены. Именно тут снежная
лавина разрушила мост - единственный путь в долину, к заставе Каменной.
На заставе не без оснований полагали, что, по всей вероятности, группа
сержанта Потапова погибла если не от обвала, так с голоду: продуктов они
взяли с собой всего на месяц, а минуло уже почти четыре.
Но Федор Потапов, Клим Кузнецов и Закир Османов были живы и продолжали
охранять границу.
Как-то в один из январских дней на "Пятачке-ветродуе", укрывшись от
пронизывающего ветра за рыжим замшелым камнем, стоял Клим Кузнецов. Засунув
кисти рук поглубже в рукава полушубка и уткнув нос в воротник, он с тупым
безразличием смотрел на уходящие одна за другой к горизонту горные цепи.
Прогрохотала лавина: где-то на каменном карнизе скопилось чересчур
много снега. Орудийной канонадой прогремело эхо, замерло, и опять наступило
гнетущее безмолвие.
Воротник полушубка так заиндевел, что пришлось вытащить из тепла руку и
сбить колючий нарост из ледышек - и без того тяжело дышать. Нет, никогда не
привыкнуть Климу к разреженному горному воздуху! Хочется вздохнуть полной
грудью, а нельзя - обморозишь легкие... И до чего же мучительно, до боли
сосет в желудке! Когда-то, бездну лет тому назад, Клим читал в
приключенческих романах, что голодным людям мерещатся окорока, колбасы,
яичницы из десятков яиц, что будто бы им чудятся запахи бульонов, отбивных
котлет, наваристых борщей, а он, Клим, мечтал сейчас всего лишь о кусочке
ржаного хлеба, самого обыкновенного черного хлеба.
Солнце скатилось куда-то за Большой хребет. Облака над чужими горами
стали оранжевыми. Все вокруг было холодным, равнодушным.
Почему, почему он не ценил все то, что окружало его дома, в родном
Ярославле, на Волге? Почему он не ценил заботу и ласку матери? (Отец погиб
на войне, когда Клим был еще совсем маленьким.) Почему он часто не слушался
ее, обижал, заставлял волноваться и тревожиться, ворчал, когда мать просила
его сбегать за хлебом, - ему, видите ли, именно в это самое время нужно было
готовить уроки! И мама шла за хлебом сама, хотя и без того устала, целую
смену простояв на фабрике у станка...
Почему он, Клим, не ценил заботу школы, которую окончил весной прошлого
года, и не стыдно ли ему было заявить товарищам, решившим пойти после
десятого класса на завод, что они могут быть кем им угодно, хоть слесарями,
хоть сапожниками, а его удел - искусство?
Искусство... Как позорно провалился он на вступительных экзаменах в
художественный институт: по перспективе - двойка, по рисунку - три...
Не поэтому ли буквально в первые же дни пребывания на заставе
обнаружилось, что он во многом не приспособлен к жизни? Он не умел пилить
дрова - сворачивал пилу на сторону, чистил одну картофелину, когда другие
успевали вычистить по пять, понятия не имел, как развести костер, чтобы он
не дымил, и как сварить кашу, чтобы она не подгорела.
И до чего же он, считавший себя чуть ли не самым развитым и самым
грамотным, оконфузился, когда сержант Потапов разложил на столе какие-то
вещички, прикрыл их газетой и, пригласив солдат своего отделения, на
мгновение поднял газету и опять положил ее, сказав: "А ну, пусть каждый