"Лев Александрович Линьков. Малыш с Большой Протоки" - читать интересную книгу автора

это Ивлев решил, будто у него не хватает сознания? И опять про шахматы!
Разве плохо, что он любит играть в шахматы?..
Среди ночи Серова разбудил какой-то шорох. Двое пограничников оделись,
взяли оружие и ушли в наряд, на охрану границы. Кругом похрапывали,
ворочались во сне совсем еще почти незнакомые ребята.
Целых долгих три года предстоит прожить вместе с ними, под одной
крышей, в глухом лесу, вдали от городов и сел. Найдутся ли среди солдат
друзья, настоящие товарищи? После происшествия со старшиной казалось, что не
только он, Петеков, а и все окружающие - равнодушные, черствые, чужие. И так
захотелось очутиться в Ивановке, в родном доме, побыть вместе с
сестренками - Мария в восьмой класс перешла, Аленка только букварь в руки
взяла, - услышать материнскую воркотню: "Долго я тебя ужинать буду звать? Не
убегут твои шахматы..."
Ермолай никогда еще не отлучался из дому надолго - лесозаготовки и
белковье в тайге были не в счет.
Провожая его, мать заплакала, прижала к груди и все повторяла: "Береги
себя, сынок, береги..." И сержанту Ивлеву сказала: "Не обижайте его,
пожалуйста, он у меня обидчивый..."
До чего же бы она обрадовалась, появись он вдруг! Вся бы засветилась от
радости.
И отец, конечно, обрадовался бы. Виду бы не подал, а обрадовался.
Вспомнилось, как, прощаясь, батя почему-то нахмурился, обнял, тут же
легонько оттолкнул, кашлянул, сказал: "Сам, Ермолай, знаешь, как себя вести,
не маленький. Правду соблюдай во всем. Так вот..."
Ермолай тяжело вздохнул - так тоскливо стало на душе.
Казарму тускло освещала одна ночная двадцати-пятисвечовая лампочка, и в
полумраке призрачно поблескивали стоящие в пирамиде автоматы.
Стоял там и грозный, вороненый автомат Ермолая. Особенный! Вручая его
ему перед строем всей заставы, капитан Яковлев сказал, что раньше автомат
принадлежал сержанту Карпову, геройски погибшему в мае прошлого года во
время боя с бандой, пытавшейся нарушить нашу границу. Карпов был смелым,
дисциплинированным бойцом; таким должен стать и Серов...
В ту ночь Ермолай уснул только под утро; уснул так крепко, что не
слышал команды, и очнулся, лишь почувствовав, что его трясут за плечо.
- В ружье! Тревога! - крикнул на ухо сержант Ивлев.
Ермолай с ужасом увидел, что все пограничники уже на ногах. Молча,
шумно дыша от волнения, они застегивали гимнастерки, притопывая, натягивали
сапоги.
Тревога! Значит, что-то стряслось! Может быть, снова напала банда или
прорвались на нашу землю нарушители границы.
Второпях Ермолай не сразу попал руками в рукава гимнастерки, даже
перепутал левый сапог с правым.
Когда он, застегивая на шинели ремень, выскочил на крыльцо, все уже
построились во дворе и ждали новой команды.
Капитан Яковлев взглянул на светящийся циферблат наручных часов,
объявил весело:
- Вольно! Разойтись!
Он был доволен: быстро управились пограничники, на минуту быстрее
жесткой нормы.
Ермолай понял, что тревога была не боевая, а учебная, но от этого ему