"Юрий Владимирович Линник. В начале было время (Повесть)" - читать интересную книгу автора

приближался вплотную к человеку, - и люди затаивали дыхание над его
великолепными безднами.
Поразительное впечатление производил цикл картин "Время". Казалось,
что эта философичная тема невоплотима средствами живописи, - ведь она
требует для своей передачи движения, процесса. Но необычная техника снимала
эти трудности. На шести-семи слюдяных пластинах Синкрезий писал один и тот
же пейзаж в разное время года,-на одной изображался золотой березняк с
плывущим над ним Козерогом, а на другой сквозила изумрудная дымка весны, -
в марево майских рощ опускался прекрасный Стрелец. При разных ракурсах
зритель видел разные состояния природы, - по можно было найти особую точку
зрения, словно снимавшую разрозненность различных времен: открывалось нечто
единое и неразрывное,- фазы и состояния представали как одномоментные грани
целого, существующего сейчас, в настоящем.
Картины заключали в себе целую философию времени,- она складывалась
иод, влиянием друга Синкрезия, астронома и философа Зария. Именно Зарий
выступил с инициативой организовать выставку художника в обсерватории.
Астронома и живописца связывала давняя дружба,- началась она еще в
археологическом кружке университета: оба тогда учились на первом курсе, -
Синкрезий, усиленно занимаясь живописью, изучал ещеидревние языки, а Зарий
получал образование параллельно на астрономическом и философском
факультетах.
Памятью об увлечениях юности была картина Синкрезия "Лабиринт", -
сейчас друзья стояли перед нею, вспоминая давнее. Картина изображала
древнее сооружение, найденное Зарием в северной Архии,- блуждая по скалам,
усыпанным ледниковыми валунами, Зарий однажды удивленно замер: в хаосе
валунов ему почудился скрытый порядок. Быть может, это ошибка восприятия?
Солнце близилось к закату, растягивая длинные тени. Подобно ретуши,
вечернее освещение выявило и подчеркнуло скрытую структуру, - валуны
располагались так, словно изображали гигантскую розу ветров. Зарий
интуитивно понял: перед ним своеобычная приборная шкала. Но в чем ее смысл
и назначение?
Зарий вызвал телеграммой Синкрезия, - тот срочно выехал, захватив с
собой их общего друга Гилеция, разпостороннего ученого, отдавшего дань и
палеоастрономии.
Гилеций был знатоком рунических календарей и древних астролябий, - он
только что закончил обширный труд "Звездное небо в истории культуры", где
исследовал пробуждение космического сознания у человечества. Северная
находка поначалу озадачила Гилеция, - он не находил ей никаких подобий в
мировой культуре. Мощные розовато-серые валуны, обросшие жемчужной
пармелией, несли в себе некий смысл, ускользавший от понимания.
Камни разделяли круг на восемь неравных частей, - это могла быть
система для наблюдения за восходом солнца в дни равноденствий, но азимуты
гранитных визиров имели явно другую ориентацию. Не совпадали эти азимуты и
с точками восхождения наиболее крупных звезд, которые могли использоваться
древними для ориентации,круг безусловно очень походил на астролябию, но
словно предназначенную для неба другой планеты.
И тут Гилецию пришло на память предание о звезде Тишья, некогда
посетившей небо Аламака! В течение трех веков звезда совершала быстрые
колебательные движения на небосводе, - словно периодически вычерчивала на
фоне неподвижных созвездий изящную синусоиду. Гилеций четко вспомнил