"Чарльз де Линт. Лезвие сна" - читать интересную книгу автора

потрепанным, один уголок загнулся. Адрес был написан от руки так хорошо
знакомым ей почерком.
"Это, должно быть, шутка, - подумала Изабель. - Чья-то неудачная и
жестокая шутка".
Но на почтовой марке стояла отчетливая дата - 12 июля 1987 года - два
дня до смерти Кэти. Вероятно, она попросила отправить письмо кого-то из
медсестер, и забытый конверт пролежал больше пяти лет в почтовом отделении;
может, он завалился в щель между столом и стеной или под ленту транспортера
и был обнаружен и возвращен в поток писем совсем недавно. Или задержка
произошла из-за неполного адреса, поставившего в тупик почтовых клерков:
остров Рен, ферма Аджани, Изабель Коплей. Да, наверно, так оно и было, а
потом письмо попалось на глаза кому-то, кто хорошо ориентировался в
лабиринте летних домиков и рыбацких хижин, беспорядочно заполнивших остров,
на котором жила Изабель. Где бы ни бродило письмо, теперь, спустя долгие
годы, оно оказалось в руках адресата, но Изабель не решалась его вскрыть.
Она просто не могла заставить себя разорвать конверт. Изабель засунула
письмо в середину пачки и вернулась к своему джипу. На водительском сиденье
она опустила голову на руль и закрыла глаза, стараясь унять бешеное биение
сердца. Но перед ее мысленным взором появились черты лица Кэти: серьезные
серые глаза и пухлая нижняя губа, крупноватый нос, слегка оттопыренные уши,
обычно скрытые копной золотисто-рыжих волос, оттененных хной.
Хотелось забыть об этом письме, как пыталась забыть о надвигающейся
смерти бледная и хрупкая Кэти, уже не встававшая с больничной кровати.
Изабель мечтала вернуться в тот далекий 1972 год, когда она оставила свой
остров ради университета Батлера; в тот год, когда ее жизнь полностью
изменилась, когда она покинула всё, что было привычно и хорошо знакомо, и
окунулась в городскую суету, где любой незначительный поступок мог
превратиться в опасное приключение. В тот год она впервые встретилась с
Кэти, а еще через год поддалась чарам Рашкина.
Но у Изабель не было дара изменять мир по своему желанию, это умела
делать только Кэти.
- Что это за мир, если ты не можешь приспособить его к своим
потребностям? - спросила ее как-то Кэти.
- Как ты себе это представляешь?
- Сделать его не таким, какой он есть на самом деле. Изменить мир,
чтобы он стал для тебя чем-то большим.
Изабель покачала головой:
- Это не в наших силах. Нам не дано переделывать мир силой воображения.
Конечно, мы можем представить себе всё, что угодно, но от этого мало что
изменится. По крайней мере, в реальном мире.
- Если мы не сможем изменить мир, тогда он изменит нас, - ответила
Кэти.
- Что же в этом плохого?
- Мне не нравится, что что-то может заставить меня перемениться.
Но Изабель так и не научилась изменять мир по своему желанию; и у Кэти
в итоге тоже ничего не получилось.
Изабель выпрямилась и бросила почту на соседнее сиденье. Никак не
удавалось сфокусировать взгляд, и перед глазами за ветровым стеклом стоял
плотный туман. Изабель сжала руль, чтобы избавиться от дрожи в руках.
Двигатель на холостом ходу издавал басовитое ровное гудение, составляющее