"Марио Варгас Льоса. Кто убил Паломино Молеро?" - читать интересную книгу автора

колен все хозяйство да еще и раздавили.
- Кстати, о хозяйстве: как твой лейтенант? Дала она ему наконец? -
спросил Хосе.
- Да! Верно! Совсем ты нас заморочил! - подхватил Хосефино. - Расскажи
про лейтенанта Сильву. Как подвигаются его дела с толстухой?
- Никак не подвигаются. Жизни не хватит, чтоб ее улестить, - вздохнул
Литума.
Хосе встал из-за стола.
- Не сходить ли нам пока в кино? До ночи тут с тоски подохнешь. В
"Варьедадес" нынче крутят что-то из мексиканской жизни, с Роситой Кинтаной.
Пошли! Начальник нас угощает.
- Денег нет, - сказал Литума. - Даже за пиво не расплатиться. Поверишь
в долг, Чунгита? Я отдам.
- Мамаше своей заливай, - мрачно отозвалась из-за стойки хозяйка.
- Другого ответа и не ждал. Не волнуйся, заплачу. Это я так, в шутку.
- С мамашей своей шути, - зевнула Чунга.
- Два - ноль в пользу Чунги! - выкрикнул Моно.
- Не сердись, хозяюшка, - сказал Литума. - Вот, получи. И не трогай
больше мою бедную маму - она уже давно спит в Симбиле вечным сном.
Чунга, женщина высокого роста, сурового вида и неопределенного
возраста, проворно сгребла кредитки, пересчитала их и выложила на стойку
сдачу, когда полицейский, братья Леон и Хосефино уже направлялись к дверям.
- Давно хочу тебя спросить, Чунгита, - обернулся к ней Хосефино. - Как
это до сих пор за твою доброту и любезность никто не шарахнул тебя бутылкой
по башке?
- Больно ты любопытный, - не удостаивая его взглядом, ответила та.
- Ну, не отчаивайся, еще шарахнут, уж очень ты мила.
- Как бы тебя самого не шарахнули, - зевнула хозяйка, снова возвращаясь
за стойку - толстую доску, положенную на стоящие в ряд бочки.
Четверка "непобедимых", увязая в песке, дошла до шоссе, миновала Клуб и
двинулась к памятнику Грау. Ночь была тихая, теплая, звездная. Пахло
сладкими рожками, козьей шерстью, чем-то жареным, и Литума, который все
никак не мог позабыть изуродованный труп Паломино Молеро, спросил себя, а не
напрасно ли пошел он на службу в полицию, покончив с вольготным житьем
"непобедимого"? Нет, не напрасно. Хотя крутишься как белка в колесе, но зато
сыт каждый день и в будущее смотришь без боязни. Хосе, Моно и Хосефино
насвистывали вальс, а он пытался представить себе воркующий голос убитого
паренька и пленительную мелодию его болеро - в этом искусстве он, по общему
мнению, не знал себе равных. У входа в кинотеатр Литума распрощался с
приятелями, наврав им, что сегодня грузовик нефтяной компании возвращается в
Талару раньше обычного и он боится опоздать. Они попытались было выцыганить
у него денег в долг без отдачи, но Литума пресек их поползновения в корне.
На углу площади Армас он заметил поэта Хоакина Рамоса - вставив в
глазницу монокль, он неясно обнимал козу, называя ее газелью. Площадь была,
как на праздник, запружена народом. Литума, ни на кого не обращая внимания,
скорым шагом, словно торопился на свидание, пересек Старый Мост и вышел к
улице Кастилии. Мысль эта осенила его, еще когда они пили пиво. А вдруг ее
нет дома? А вдруг она решила покинуть город, где все напоминало ей о
несчастье, и переехать еще куда-нибудь?
Однако женщина, луща кукурузные початки, сидела на скамеечке перед