"Марио Варгас Льоса. Письма молодому романисту" - читать интересную книгу автора

всех, какие он успел перепробовать прежде или мог бы узнать в будущем,
потому что писать для него - лучший изо всех доступных ему образов жизни,
независимо от того, какие социальные, политические или материальные выгоды
он получит благодаря творчеству.
Правда, талант представляется мне здесь непременным условием, и если
его нет, вряд ли стоит продолжать разговор на волнующую Вас тему - как стать
писателем. Талант - это, конечно же, нечто мистическое, туманное и крайне
индивидуальное. Что не исключает попытки объяснить его рационально, отбросив
мифы, тешащие тщеславие и порой почти религиозные, - ими окружали талант
романтики: они видели в писателе избранника божьего, существо, на которое
пал указующий перст высших сил и которому предначертано запечатлеть
божественное слово, дабы в свете этого слова человеческий дух возвысился -
тогда ему будет даровано слияние с Красотой (с большой буквы, разумеется) и
он обретет бессмертие.
Сегодня уже никто не рискнет рассуждать в подобных терминах о
литературном или художественном таланте, и хотя толкование, предложенное
нашей эпохой, не столь возвышенно и не так тесно связано с представлением о
судьбе, оно не менее расплывчато, ведь речь идет о некоей смутного
происхождения склонности - она заставляет человека, будь то женщина или
мужчина, всю свою жизнь без остатка посвятить делу, к которому он однажды
почувствовал призвание, можно даже сказать, что-то заставило его к нему
обратиться, и он вдруг осознал, что только так - например, сочиняя истории -
ему дано реализовать себя, исполнить некое предначертание, использовать
лучшее, чем он наделен от природы, обрести уверенность в том, что жизнь не
растрачивается понапрасну.
Вряд ли человек уже в миг зачатия наделяется готовой судьбой, я не
верю, что волей случая - либо волей капризного божества - еще не рожденным
существам отмеривается столько-то таланта или столько-то бездарности,
склонность или отвращение к какому-то делу. Но теперь я не верю и в то, во
что поверил в далекой молодости - под влиянием волюнтаризма французских
экзистенциалистов, прежде всего Сартра, - будто призвание - это тоже выбор,
свободное исполнение личной воли, чем и определяется будущее каждой
конкретной личности. И хотя я не верю, что талант есть нечто, дарованное
судьбой, закрепленное в генах будущего писателя, хотя я считаю, что
дисциплина и упорство иногда способны вылепить гения, я в конце концов
пришел к твердому убеждению: литературное призвание ни в коем случае нельзя
сводить только лишь к свободному выбору. Выбор, безусловно, играет свою
роль, но только на втором этапе, а сперва должна проявиться личная -
врожденная либо сформированная в детстве или ранней юности - склонность, вот
ее-то сознательный выбор и призван укрепить - укрепить, но вовсе не создать
заново.
У меня есть подозрение, если я не ошибаюсь (хотя скорее, конечно,
ошибаюсь), что когда тот или иной человек очень и очень рано - в детстве или
на заре юности - проявляет склонность к придумыванию людей, событий,
ситуаций, целых миров, отличных от мира, в котором он живет, эту тягу можно
толковать как первый признак так называемого литературного таланта. Само
собой разумеется, подобную попытку убежать из реального мира и от настоящей
жизни, уносясь на крыльях воображения в заоблачные дали, отделяет от
писательства пропасть, которую большинству смертных не одолеть. Только
единицам удается стать писателями и творить новые миры с помощью слов - это