"Виль Липатов. Анискин и Боттичелли (Киноповесть)" - читать интересную книгу автора

поясницу, торжествующе произнес:
- Кончил писать протокола! Точка! Прошу прочитать и написать:
"Прочитано и с моих слов записано верно!" И - подпись...
Отец Владимир поднялся с кресла, просительно сложив руки на груди,
смотрел на участкового такими глазами, что Анискин удивленно задрал на лоб
подвижную левую бровь.
- Участковый инспектор, Федор Иванович, - почти жалобно сказал поп. -
Только, ради бога, не отказывайте, не обидьте ваших поклонников и
доброжелателей... Извольте, если хоть не откушать, так чайку попить... Мы
с женой будем искренне счастливы, если... Ради бога, не отказывайте, Федор
Иванович!
На лице участкового появилось выражение, которое мы уже видели в те
минуты, когда он вспоминал, как сорок лет назад сбивал колокола.
- Не откажите, Федор Иванович, вашим истинным доброжелателям...
- Спасибо! - медленно ответил участковый и улыбнулся. - А сколько вам
лет, гражданин поп?
- Двадцать пять, - неожиданно грустно и тоскливо ответил отец
Владимир. - На Первомай двадцать пять исполнилось... Идите за мной, Федор
Иванович...


В гостиной-столовой, обставленной еще более изысканно, чем кабинет и
другие комнаты, участковый Анискин в трех шагах от порога застыл каменным
изваянием, так как увидел он такое, чего видеть не ожидал... На
поролоновом диване, среди ярких подушек, возле огромного транзистора
иностранной марки, из которого лилась джазовая музыка, полусидела,
полулежала молодая девушка необычной красоты и современности. Милую голову
ее обрамляли пышные белокурые волосы, мягко синели глаза, короткое
домашнее платье открывало полукружья грудей и длинные ноги в туфлях,
вышитых бисером.
Она вскочила с дивана, бросившись к участковому, остановилась перед
ним, тонкая, стройная, колеблющаяся.
- Здравствуйте, Федор Иванович! - ласково и радостно проговорила она
и протянула Анискину узкую изящную ладошку. - Если бы вы знали, как я
рада... Проходите, проходите, милый Федор Иванович!
Анискин машинально пожал руку, вежливо поклонился, потом, обернувшись
к отцу Владимиру, вопросительно посмотрел на него.
- Моя жена Лариса Дмитриевна! - с улыбкой произнес поп и неожиданно
весело, заливисто, по-мальчишески захохотал. - Лариска, а ведь Федор
Иванович тебя не узнал...
- Ой! - воскликнула попадья и тоже принялась заливисто хохотать. -
Ой, я и забыла, что меня узнать нельзя...
Легкая, как коза, ома стремглав выскочила из гостиной, буквально
через три секунды вернулась, и Анискин опять задрал на лоб бровь - перед
мим стояла знакомая попадья. Это была уже не девушка и даже не молодая
женщина, так как на ней было серое платье, голову плотно обхватывал серый
же головной платок, на ногах темнели грубые ботинки.
- Во! - проговорил Анискин. - Узнаю... форменная попадья.
Анискин и отец Владимир уже сидели возле низкого столика, когда двери
в гостиную широко открылись и молодая прекрасная попадья вкатила маленький