"Виль Липатов. Анискин и Боттичелли (Киноповесть)" - читать интересную книгу автора

столик на колесиках. Он неслышно двигался по мягкому ковру, и прямо под
нос участкового подплывали щедрые яства - бутылки с коньяком, водкой и
вином, розовые ломти обской осетрины, жаркая желтизна лимонов, колбасные
монеты разной величины и цвета, селедка с колечками лука в пасти, паштеты,
салаты.
- Не погнушайтесь приглашением! - пропел по-оперному отец Владимир. -
Понимаю, Федор Иванович, всем сердцем понимаю, а умом тем паче, сколь
много неудобства заключается в винопийстве с попом для представителя
советской власти, но... Я с вами совершенно откровенен, Федор Иванович,
откровенен потому, что вы именно тот человек, который не продаст меня
людям в церкви власть предержащим... А нам с Ларисой скучно! Кроме
стариков и старух богомолок, в этом доме никто не бывает. Грустно-грустно,
Федор Иванович, как хотите, так и принимайте мои слова...
- Я этих старух богомолок видеть не могу! - гневно воскликнула
попадья. - Вы можете себе это представить, Федор Иванович? Брр!
Отец Владимир мягко улыбнулся.
- Жена, как и полагается женщине, слишком резка в оценках, - сказал
он. - Но ее гнев и почву реальную имеет. Здешние старухи богомолки с
присущими сибирскому характеру прямолинейностью и решительностью
правовернее самого господа бога.
- Да, да! - вскричала попадья. - Они все против нас... Вы ведь
знаете, Федор Иванович, что Володя работал в Ромске. Ах, какая это была
жизнь! - Она сладостно зажмурилась. - Ах, какая это была жизнь! После
службы Володя приходил домой, мы переодевались и шли, куда хотели.
Понимаете, Федор Иванович, в большом городе нас никто не знал! Мы ходили в
театр, в кино, даже на бега. Я так счастливо играла! Я однажды выиграла
сто рублей, вы представляете, Федор Иванович! Но Володю перевели из
Ромска. Отец благочинный застал его вместе со мной в ресторане...
- Было такое дело! - добродушно согласился отец Владимир.
Попадья гневно взмахнула сжатыми кулачками:
- Представляете, он топал на Володю ногами! А я вот до сих пор
спрашиваю: почему сам благочинный оказался в ресторане?
Попадья вскочила, пробежала на стройных ножках по ковру, всплеснула
руками. Отец Владимир мягко и любяще посмотрел на нее.
- Успокойся, Лариса, - тихо сказал он. - Бытие наше есть печально и
бессмысленно, однако выхода не вижу... Не вижу выхода...
Отец Владимир немного помолчал, затем встрепенулся.
- Ради бога, простите нас, Федор Иванович, ради бога, простите!
Совсем мы вас заморочили...
Попадья враз повеселела.
- Давайте обедать! - воскликнула она.
Анискин сидел неподвижно, с непонятной улыбкой на лице, но спокойный,
мягкий, почти сочувствующий. Сам себе согласно кивнув, он неторопливо
посмотрел на часы, поднялся.
- Спасибо, Лариса Дмитриевна! - мягко поблагодарил он. - Спасибо и
вам, Владимир Сергеевич, но... Дела, дела, дела! - Анискин провел ребром
ладони по горлу. - Вот по сию пору - дела! Да и кормленный я, хорошо
кормленный... Так что еще раз сердечное спасибо! И - до свидания!
Уже сделав полшага к выходу, участковый бросил невольный взгляд на
царские яства и незаметно для попа и попадьи проглотил слюну.