"Виль Владимирович Липатов. Стрежень " - читать интересную книгу автора

настойчивую, твердую уверенность, что именно так и нужно поступить. Ей
вспоминаются какие-то женщины из книг, которые своей настойчивостью, волей,
решительностью помогали героям подниматься вверх, становиться большими
людьми с твердым характером. Разве она не может поступить так же? Конечно,
может!
- Мы так и сделаем! - радостно говорит Виктория. - Начнем с завтрашнего
дня!
Сейчас Степка очень нравится Виктории - он сильный, симпатичный; ей
иногда хочется припасть к его выпуклой груди и замереть, слушая, как бьется
Степкино сердце. Викторию тянет погладить Степку по мягким волосам, но она
сдерживает себя, ей кажется, что в этом желании есть что-то обидное. Ведь
Виктории надо, чтобы Степка был мужественным, гордым человеком, а не
мальчишкой, которого хочется погладить по голове.
Да, у нее, конечно, хватит воли, чтобы сделать его человеком. И она
говорит Степке, что они пойдут по жизни рука об руку, чтобы пройти свой
путь, ощущая локоть друга, что она его наставник и учитель.
- Согласен, Степан? - воодушевленно спрашивает Виктория.
- Конечно! - кричит Степка. - Конечно! Станем заниматься, я поступлю
тоже в институт...
Он останавливается, счастливо пораженный перспективой, которая
открывается перед ним. Степка хочет сказать еще что-то радостное,
благодарное, но в кустах раздается треск, грохот, над смородиной поднимается
клуб пыли, потом слышен недовольный, чертыхающийся голос: "Понаставят
мотоциклов, не проехать!" - и на поляне появляется Семен Кружилин. Он в той
же замасленной рубахе, в какой бывает на промысле, на лоб сдвинуты большие
очки - окуляры. Семен ведет за руль черный странный мотоцикл, похожий на
железную сигару с двумя колесами, - так Семен модернизировал известный
"ИЖ-56": впереди для обтекаемости напаян металлический лист, позади -
красно-голубой хвост; глушителя, конечно, нет, чтобы не терялась мощность, а
заводится мотоцикл кнопкой.
- Раззявы! - лениво говорит Семен. - Выставили мотоцикл на солнце.
Почему? Ведь облезет краска! Чего молчишь, Степка? - Семен сплевывает,
садится в седло, но перед тем как нажать кнопку, равнодушно произносит: -
Целуетесь, а Ульян Тихий валяется возле чайной... До того набрался...
Прикоснувшись пальцем к кнопке, Семен вызывает гремящий вой мотора,
склонив ухо, прислушивается к нему, сбавляет газ, кричит:
- Я бы увез его домой, да теория не позволяет. С пьяницами надо
бороться не так... Не так, дорогие товарищи! Ну, целуйтесь на здоровье!
Семен с оглушительным треском уезжает, оставив на поляне растерянного,
покрасневшего до невозможности Степку Верхоланцева - упоминание о поцелуях
словно обухом ударило его. Он смущается, отводит от девушки глаза. Холера,
Семен! Не знает он, что не только поцеловать Викторию, но и подумать об этом
не решается Степка, - такая она гордая, решительная, волевая.
- Уехал! - растерянно говорит Степка, а Виктория придвигается к нему,
кладет руку на покрасневшую Степкину шею; он невольно поворачивается к ней,
и она смело, быстро наклоняется и крепко целует его в губы.
Забор рядом с поселковой чайной; хороший забор - высокий, плотный,
дающий отличную тень; и трава под ним мягкая и словно специально посаженная
для того, чтобы Ульян Тихий положил на нее голову. Спит Ульян. Даже храпит
на виду у всех прохожих. Лохматый, грязный, оборванный.