"Виль Владимирович Липатов. Стрежень " - читать интересную книгу автора

человек прежде всего должен быть четким, определенным. И у человека должна
быть вол ч; вот это, пожалуй, главное. Сильная воля.
Полина Васильевна предполагает, что Верхоланцеву не хватает
выработанной упражнениями воли. Случай со стрежевым неводом, странные, в
общем-то, отношения с этой Колотовкиной, сегодняшний приход к Виктории - все
это немного настораживает. Ей хотелось бы, чтобы будущий муж дочери был
более волевым, более сдержанным. Она не одобряет поступка Верхоланцева,
прибежавшего к Виктории мириться. Степану надо было бы проявить выдержку,
добиться, чтобы Виктория поняла ошибку и сама бы пришла мириться. Мужчиной
надо быть!
Но Полина Васильевна понимает, конечно, что в отношениях Верхоланцева и
Колотовкиной нет ничего обидного для дочери, и она уверена, что Степан
искренне и горячо любит Викторию, - и вообще он неплохой парень. Недаром
учителя ее школы хорошо отзываются о нем, а преподаватель литературы
говорит, что у Степана чистая, возвышенная душа. Это тот самый
преподаватель, который считает суховатыми сочинения Виктории.
- Ты все хорошо обдумала, Виктория? - спрашивает Полина Васильевна,
обнимая рукой дочь. - В твоем возрасте иногда нужно менять решения.
- Я стараюсь не менять своих решений, - прищуриваясь, отвечает дочь. -
Ты сама меня учила этому.
- Да, учила... - отвечает Полина Васильевна. - Но мне кажется, что
эти... отношения с Колотовкиной - мелочь. Они дружны с детства, соседи. Об
этом стоит подумать, Виктория!
- Мама, ты учила меня быть твердой!
- Да, да... - машинально произносит Полина Васильевна.
Да, она учила... А все-таки Степан ей нравится - о его семье в поселке
отзываются тепло, уважительно; сам Лука Лукич Верхоланцев - один из тех
людей, мнение которых дорого для нее.
Только сейчас Полина Васильевна понимает, что, открыв дверь Степану,
она немного оробела. Пригласить юношу в дом она не могла потому, что
боялась - Виктория наговорит бог знает что, а сказать, что дочь не хочет
видеть Степана, у нее и на самом деле не хватило духа. Поэтому Полине
Васильевне сейчас неловко и перед дочерью и перед собой за эту невольную
ложь.
- Ты хорошо все обдумала, дочь? - спрашивает она.
- Да! - твердо отвечает Виктория. - Давай говорить начистоту, мама!
- А как же еще?! - удивляется Полина Васильевна. - Разве мы с тобой
говорим не откровенно?
- Откровенно, мама! - успокаивает ее Виктория, поправляя оборки
халата - приглаживает их пальцами, чтобы не топорщились. - Мы с тобой
говорим откровенно, но ведь есть такие вещи, о которых даже между матерью и
дочерью откровенно говорить не принято.
- Например? - скрывая беспокойство, спрашивает Полина Васильевна. - Я
не знаю таких вещей! Ты имеешь в виду любовь, отношения между девушкой и
юношей?
- Нет, мама, это тебя может не беспокоить. Я имею в виду другое.
- Что же, Виктория? Говори!
- Хорошо, я буду говорить, - спокойно отвечает дочь, не замечая
волнения матери, напуганной тем, что есть, оказывается, вещи, о которых
Виктория думала, но не говорила ей. - Вот я работаю учетчицей. Так?