"Виль Владимирович Липатов. Стрежень " - читать интересную книгу автора

садом. Когда Виктория была маленькой, она сама зазывала к ней в гости
сверстниц-подруг, но с каждым годом подруг у Виктории становилось меньше,
так как распорядок дня делался все строже: учеба, работа по дому, чтение.
Книги для дочери Полина Васильевна выбирала сама.
Виктория училась хорошо, однако по литературе получала не больше
четверки: учитель считал ее сочинения суховатыми и рассудочными. Полина
Васильевна без особого беспокойства разделяла его мнение - да, в сочинениях
не было душевных слов, зато она находила в них ум, знание дела.
Виктория вела большую общественную работу. Ее выбрали членом учкома,
она много времени отдавала выпуску стенной газеты, отлично стреляла из
мелкокалиберной винтовки, была второразрядницей по прыжкам в длину.
Уже в восьмом классе Виктория выделялась своей требовательностью, своим
твердым характером. Она терпеть не могла расхлябанных, недисциплинированных
ребят, презирала их.
В девятом классе Виктория стала совсем взрослой. Мать тогда назначили
директором школы, и она стала меньше заниматься дочерью - была вполне
спокойна за нее, и в кругу учителей уже поговаривали, что не страшно иметь и
одного ребенка, если воспитывать его как следует. После девятилетки
Виктория, не колеблясь, пошла работать на промысел, сказав Полине
Васильевне, что в Карташеве выбирать не из чего, а два года отработать надо,
и она постарается перед поступлением в институт хорошо проявить себя на
производстве. Полина Васильевна не могла скрыть своей гордости за дочь: уж
ей-то было известно, как порой трудно, с какими терзаниями идут на
производство молодые люди. У ее дочери ни терзаний, ни разочарования не
было. Не колебалась Виктория и при выборе профессии, еще в шестом классе
решив: станет врачом. Станет потому, что врачи нужны, необходимы, что они
делают большое дело. И она уверенно шла к институту.
До сего дня у Полины Васильевны не было причин для беспокойства о
дочери. Внимательно оглядев ее и порадовавшись, что она так красива, Полина
Васильевна еще раз нежно прижала дочь к себе.
- Кто же приходил, мамочка? - спросила Виктория. Полина Васильевна
отпустила дочь, показав рукой на стул.
- Садись, поговорим, Виктория.
- Я слушаю, мамуся!
- Приходил Верхоланцев. Я сказала ему, что тебя нет дома.
- Но я же дома! - Виктория глядит на мать широко открытыми глазами. -
Выходит... Выходит, ты солгала! А ведь сама меня учила никогда не лгать. Что
с тобой, мамочка?
- Ты же сказала, что не хочешь больше видеть его.
- Да, но нужно было бы сказать об этом Верхоланцеву прямо. Как ты могла
поступить так, мамочка?
- У меня не хватило духу! - откровенно сознается Полина Васильевна,
наблюдая за дочерью. - Потом... потом я думаю, что проступок Степана не так
уж страшен, как тебе кажется. Мне думается, что он искренний и честный
парень.
- Мама, между нами все кончено! - говорит Виктория, покачивая ногой и
глядя на носок туфли. - Все кончено!
Полина Васильевна молчит. Да, дочь резка, определенна, решительна, -
Полина Васильевна сама воспитывала в ней это. Ей, Полине Васильевне, больше
всего неприятны люди, в которых нет определенности. Она всегда говорила, что