"Виль Владимирович Липатов. Стрежень " - читать интересную книгу автора

- Товарищ Мурзин, я не нуждаюсь в ваших оценках... - побледнев, говорит
Виктория. Дядя Истигней холодно перебивает ее:
- Прошу выслушать до конца.
Виктория, уже повернувшаяся, чтобы уйти, останавливается.
- Что еще? Я жду.
- Отменно. Да ты присядь! Вот так... Люди мы свои, делить нам нечего.
Хочу, чтобы поняла ты нас, рыбаков. Народ мы дружный, спокойный,
доброжелательный, - говорит дядя Истигней. - Подумай, не уходишь ли в
сторону от людей? Ты умный, начитанный, крепкий человек, а путаешь,
петляешь. Подумай, помозгуй, - еще ласковее говорит он, кладя руку на обшлаг
ее спецовки. - Тебе в жизнь идти, Виктория, тебе много надо думать...
- Я ничего не сделала плохого коллективу, - говорит Виктория. - Что мне
надо еще делать?
- А коллективу плохое трудно сделать. Одному, двум, ну от силы трем -
можно. Потом раскусят, поймут и... ничего плохого уже не сделаешь! Ты,
Виктория, думай о другом - не строга ли слишком с людьми, не высока ли в
самомнении?
- Евстигней Петрович, вы знаете, я хорошо работаю, изучила дело. Ну что
еще надо? Мои отношения со Степаном - личное, - уже спокойно говорит
Виктория. - Что я должна еще делать, Евстигней Петрович?
- Не о деле речь, - говорит старик. - Об отношении к людям.
- Ну, знаете, я не умею дипломатничать. Я к себе отношусь так же
строго, как к другим.
С катера доносится зычный крик Стрельникова: "Подхватывай!" Дядя
Истигней бросается к берегу, чтобы принять крыло невода.
Рыбаки возбуждены. "Чудесный" еще движется, мотор дорабатывает
последние такты, а Семен уже прыгает в воду, по пояс погрузившись в нее,
бежит на берег, подлетев к выборочной машине, гремит рычагами, что-то
подкручивает, подвинчивает, орет дяде Истигнею: "Живее! Не тяните!" Когда
крыло зацеплено, а Ульян подает знак, что тоже готов, бригадир торопливо
поднимает на блоке бело-голубой флаг Карташевского стрежевого песка, и дядя
Истигней приглушенно говорит:
"Добро!" Семен мягко прикасается пальцами к заводной белой кнопке.
Мотор сначала медленно, потом все быстрее и быстрее передает обороты
валу выборочного круга; затем Семен прикасается пальцем еще к какой-то
кнопке, раздается чавканье хорошо пригнанного металла, вступает в действие
вал ускорения, и все видят, как на самодельном счетчике Семена появляется
цифра, показывающая, что обороты вала увеличены в полтора раза.
Невод струится из воды ровно, прямо, поплавки не утопают, как
предполагал дядя Истигней. Это значит, что невод идет правильно. В линии
поплавков, идущих к берегу, пропадает пунктирность, от скорости они
сливаются в оплошную линию.
Но дядя Истигней делает вид, что он все-таки чем-то недоволен.
- Дальше пойдет хуже! - говорит он. - В конце может заесть.
- Вполне! - соглашается Семен.
Однако ничего не заедает - невод идет по-прежнему ровно, быстро, мотор
работает легко и четко. Не заедает! Коловщик Ульян Тихий движется по песку
много быстрее, чем обычно, но ему не тяжело - он свеж, ибо уже несколько
дней не пил водки, да и Наталья ему помогает.
Петля невода суживается, Семен, улыбнувшись, сбавляет газ. Он