"Виль Владимирович Липатов. Стрежень " - читать интересную книгу автора

сообразил, что с увеличением скорости увеличивается инерция и машине после
первого трудного рывка работать легче. Он, собственно, предполагал это.
- Пошла! - ревет берег.
Рыбаки единым духом выбрасывают на берег шевелящуюся мотню, вперед
пробивается деловая тетка Анисья, прицеливается опытным глазом на осетров,
выбирает на варево; дядя Истигней говорит: "Чахоточные осетры"; Виталий,
подражая старику, заявляет: "Пустяковина", - и уж тогда на главное место
выдвигается Виктория Перелыгина - приемщица рыбы. В общем, происходит все
то, что происходит обычно, только на этот раз притонение завершено в полтора
раза быстрее. Необычно и другое: Степка Верхоланцев на этот раз не кричит
свое восторженное "ого-го!".
- Выгадали порядочно! - говорит дядя Истигней Семену, посмотрев на
часы.
Если судить по тому, как Стрельников входит в кабинет директора
рыбозавода, то Карташевский стрежевой песок не просто рыбацкий поселок, а
великая держава, и он, Николай Михайлович, ее полномочный и доверенный
представитель. Шустрая секретарша вскакивает, преграждает ему дорогу, но он
молча, не поворачивая головы, отодвигает ее в сторону, широко распахивает
дверь и оказывается перед лицом всего заседающего в кабинете рыбозаводского
начальства.
- Мое почтение! - величественно раскланивается Стрельников. То, что в
кабинете собралось все начальство, нисколько не смущает его, наоборот,
радует, дипломатические разговоры вести удобнее.
- Здравствуйте, товарищ Стрельников! - Директор протягивает руку
бригадиру.
Николай Михайлович неторопливо подходит к нему, здоровается, затем
испытующе оглядывает собравшихся, чтобы решить, кому еще нужно пожать руку и
в какой последовательности. Он здоровается с главным инженером, с главным
бухгалтером, с начальником планового отдела, начальником консервного цеха, а
напоследок небрежно, нехотя пожимает тоненькие пальцы рыбозаводского
снабженца - остроносого, белолицего человека в сильных очках.
- Григорию Аристарховичу, так сказать, привет! - многозначительно
произносит Стрельников. - Чую, опять гриппом болеете?
- Я ничем не болею! - отвечает снабженец и, морщась, трясет рукой,
которую Стрельников чересчур крепко стиснул. - Вечно вы... - сердится он.
Но Николай Михайлович уже не обращает на него внимания. Вновь расцветая
дипломатической улыбкой, он ищет местечко, чтобы присесть, и наконец
устраивается рядом с директором рыбозавода, в глубоком кресле, на котором
обычно сидит заместитель директора, находящийся сейчас в командировке. Над
Николаем Михайловичем фикус, сбоку - небольшой селектор, позади -
несгораемый шкаф. В кабинете есть все, что должно быть в кабинете директора
рыбозавода: столы, установленные буквой Т, промятый диван, модель катера на
тумбочке, малиновая ковровая дорожка, затоптанная, усеянная окурками.
- Я, кажись, помешал? - невинно спрашивает Николай Михайлович,
обращаясь к директору и вынимая из кармана пачку "Казбека", только что
купленную в ларьке сельпо.
- Ничего, ничего... - чуть улыбнувшись, отвечает директор и
переглядывается с главным инженером.
Если бы Стрельников в этот момент не был занят распечатыванием пачки,
если бы он не разрезал толстым ногтем наклейку на папиросной коробке, он