"Виль Липатов. Поправка к прогнозу" - читать интересную книгу автора

повести "Вне земли" написалось: "Первый полет в Космос произойдет в 2017
году..."
Тогда же Владимир Ильич Ленин, стоя на броневике, объявил миру, что
рабочих и крестьян России не устраивает парламентарная республика, а только
республика Советов... Стрелки Мировых Часов были переведены, чтобы время
сверялось по первой в мире социалистической революции.
Понял ли это Константин Эдуардович в те дни - кто может теперь сказать?
Но вот дату - 2017 год - на другую не исправил все-таки, дал сто лет впрок
человечеству для того, чтобы подняться в космос. Великий фантаст за столом и
в мастерской, он не верил, что могут произойти чудеса с медленно и скрипуче
двигавшимися дрогами старой России.
...За окнами вместо рыжих тулупчиков шли серые шинели и матросские
бушлаты, исчезли керосин, соль и хлеб, дрова и спички - независимо от этого
с чертежей и со страниц книг Основоположника брали старты ракеты с косматыми
хвостами и невесомо парили над самыми высокими облаками металлические
дирижабли, неподвластные ветрам. Писалась Книга Воздухоплавания на все тот
же - две тысячи семнадцатый год.
А время?
Время на новых и стремительных часах Революции, предсказанной и
руководимой Владимиром Ильичей Лениным, перестает быть только физическим
понятием: пришли к власти те, кто был никем, чтобы стать всем. В это надобно
еще раз и повнимательнее вдуматься: стать всем... Всем! Не наркомом или
шахтером, не директором фабрики-кухни или связистом, а всем - вот сущность
народовластия! "Пришпоренное" революцией время, ставший всем пролетариат и
его вождь, Владимир Ильич Ленин, хорошо видели, понимали, слышали, знали.
"Калужский сиделец", названный так одним из его ближайших друзей, аскет
по природе, сущности и прожитой жизни, ученый со всеми атрибутами гения,
Константин Циолковский продолжает существовать наедине со своим, добротно
пропаханным и забороненным знанием небом. Могло бы ему, человеку, успевшему
за долгие десятилетия жизни сделать только одно полезное изобретение, да и
то для одного человека, могло ли ему прийти в голову, что голодная и
терзаемая со всех сторон врагами Республика следит за ним бдительным оком
пролетариата, ставшего всем для всех...
Пока еще не описано достаточно ярко впечатление, которое произвело на
привыкшего к одиночеству и считавшего его нормой Константина Эдуардовича
Циолковского появление в калужской обители эмиссара Владимира Ильича Ленина,
одного из соратников вождя - Федора Николаевича Петрова.
Это был ноябрь 1921 года. Сибирь, Забайкалье и Дальний Восток, Средняя
Азия еще охвачена огнем войны, звенит от раннего в тот год мороза
пустопорожняя земля, в чанах для асфальта ночуют тысячи беспризорников,
сирот войны и революции, паровозы молчат, дети и женщины вместо хлеба едят
костру. Ноябрь 1921 года - это ведь только четырехлетие Советской власти.
Не знаю, мог ли Федор Николаевич Петров отличить на небе созвездие
Близнецов от созвездия Рака, но, познакомившись поближе с Константином
Эдуардовичем Циолковским, выслушав его рассказы и увидев грустное лицо
одинокого человека, понял главное. Понял как человек, ставший всем для того,
чтобы знать, кто нужен революции. С чистой совестью, радуясь тому, что слова
Ильича вновь оказались пророческими, он передал Константину Эдуардовичу
напутствие Ленина: "Вы ему обязательно увеличьте субсидии для работы.
Обязательно! В его руках - ключ к будущему нашей ракетной техники. Космос?