"Виль Липатов. Шестеро" - читать интересную книгу автораперед Сашкой на корточки, смешно разводит руками:
- Ах, какой обидчивый! А говорил ты правильно, хорошо говорил. Все помнишь, что в школе учил. Молодец, Сашка! Трактористы смеются дружелюбно, сердечно, и Сашка больше не сердится, вместе со всеми возится у машины, откручивая нижнюю пробку картера. Теперь трактористы молчаливы, сосредоточенны; движения их ловки, продуманны: кто обивает ломом лед, кто с головой ушел в раскрытый капот мотора, кто забрался под трактор и колотит молотком о металл. Проходит не больше часа, и трактор окутывается синим дымком, оживает, подрагивает выхлопами. Веселеют лица трактористов. - Завелся, подлец! Новый он и есть новый! Вспотел весь дизель-то. - Гудит, голубчик, гремит... - А голос ничего, поет, как соловей-пташечка. - Ну, ладно, друзья-товарищи! Теперь и перекусить можно. Веселой гурьбой идут трактористы к брезенту, к костру, возле которого сидит закутанный в тулуп Гулин, сверкает улыбкой. Старший Захаренко и Свирин приносят еду, Сашка, покраснев, высыпает на брезент содержимое туго набитого мешка. - Тут вот... Я ей говорю, не толкай чепуху разную, а она: пригодится... Глядят трактористы на Сашкино угощенье и крутят носами от удовольствия: дурень этот Сашка! - пряники, халва, конфеты, белый домашний хлеб. Только подавай, все уметут да еще попросят добавки! Младший Захаренко откусывает кусок домашнего пряника, жует на передних зубах, причмокивает от удовольствия. - Сладкий! Жинка, что ли, спекла? - Какая жинка? - протестует он. - Я неженатый! - Ну-у! - удивляется младший Захаренко. - Я думал, наоборот... - И, помолчав, завистливо вздыхает. - Женатым завсегда лучше. Мы вот с Семеном холостяки... - Не горюй, женим! - хохочет Гулин. - Вот придем домой, такую тебе кралю оторвем, закачаешься. Я тут недавно одну видал. Тут так, тут эдак, ты небось таких и не видел? Взрывается на берегу Улу-Гая хохот трактористов, гулко отдается в прибрежных тальниках, раскатывается эхом. Обо всем забывают трактористы: о еде, о тайге, о том, что сидят на берегу небольшой реки рядом с шестидесятой параллелью. Калимбеков подходит к Гулину и протягивает ему газетный сверток. - Тебе, Гулина. Сами не употребляем. На всякий случай берем. Гулин развертывает газету - блестит стекло, этикетка. Он торжественно ставит на брезент чекушку водки. Затем Гулин выпивает из горлышка всю водку и жадно набрасывается на еду. Полчаса проходит в молчании - все едят. Потом устало откидываются на брезент: только сейчас чувствуются бессонные ночи, напряжение. Гулину весело. С новой силой радость мягко и трепетно заливает грудь, бьется рядом с сердцем. Он видит, как почтительно, с уважением относятся к нему товарищи, ловит красноречивый взгляд Саши, и ему хочется снова сделать еще что-нибудь выдающееся, интересное. Между тем уже переваливает за полдень. Солнце опять уходит за серую морочь, светлым пятном отметив, что оно еще над тайгой. Голые осины уныло |
|
|