"Виль Липатов. Смерть Егора Сузуна" - читать интересную книгу автора

разобьет о земляной пол. - Не выйдет, Егор Ильич! Не пройдет сегодня эта
штучка!
Егор Ильич молчит. Ничего смешного нет в том, что прораб Власов бережет
телефон, прикрывает его руками как драгоценность. Наоборот, есть печальный и
тревожный смысл в том, что прораб не пускает к телефону персонального
пенсионера Егора Сузуна. Он горд и ревнив, этот прораб Власов, он не любит,
чтобы люди работали за него; прораб Власов хочет сам быть веселым и
счастливым от работы. Для него, как и для каждого человека, после трудового
дня наступает вечер, когда хочется быть радостным от прошедшего дня и знать,
что эту радость ты доставил себе сам, а не персональный пенсионер Егор Ильич
Сузун.
- Почему, - спросил однажды Егора Ильича прораб Власов, - почему
раствор для строительства в любое время дня и ночи может получить только
пенсионер Егор Ильич Сузун? Почему прораб строительства не может получить
раствор? Неужели там, - он показал в сторону города, - считают, что прорабу
Власову раствор нужен меньше, чем пенсионеру Сузуну? И неужели там не
понимают, что раствор в конце-то концов нужен людям, которые будут жить в
новом доме?
- Ты ревнив! - грустно улыбнулся Егор Ильич.
- Каждый человек хочет хорошо работать! - вздохнув, сказал прораб
Власов. - Даже когда человек уходит на пенсию, ему хочется, ложась спать,
думать о том, что он достал раствор для прораба Власова...
- Когда ты уйдешь на пенсию, тоже будешь торчать на стройке...
- И выбивать прорабам раствор! - продолжил Власов совсем печально. -
Значит, нужно состариться и уйти на пенсию, чтобы иметь раствор... Я иногда
думаю, а не послать ли это все к чертовой бабушке!..
Вот почему прораб Власов ревниво прикрывает телефон от Егора Ильича,
вот почему лицо у него делается суровым и важным, когда пенсионер товарищ
Сузун вожделенно поглядывает на телефон. Егор Ильич понимает Власова, зная,
что сам поступал бы так же, мысленно хвалит прораба за упорство и ревнивую
самолюбивость, но Егор Ильич не может спокойно сидеть, когда на объекте нет
раствора и у входа на стройку сидит на бревнышке Лорка Пшеницын.
Егор Ильич хорошо помнит руки Лорки. Они всегда двигаются, ерзают, не
находят себе места; это такие руки, что, когда в них нет кирпича, они
тянутся к спинам людей, ожидающих автобус, расталкивают их. Им нужен
раствор, рукам Лорки Пшеницына. Именно поэтому Егор Ильич все ближе
придвигается к телефону и прорабу Власову, старательно ищет повод, к
которому можно было бы привязаться и позвонить.
- Когда же все-таки обещают раствор? - спрашивает он.
- Только во второй половине дня. Во второй половине дня!
Что, кажется, может быть проще такого факта - на объекте восемнадцать
до обеда не будет раствора! Совсем мелкий, незначительный факт, если
смотреть на него с высокой колокольни миллионного потока жизненных фактов. А
вот подите же - на объекте восемнадцать этот факт влечет за собой массу
важных событий. Когда нет раствора, Лорка Пшеницын может дезертировать с
трудового фронта и завалиться в центральный ресторан города, прораб Власов
теряет веру в себя и других, и даже Егор Ильич Сузун чувствует, как его
охватывает тоска. Но и этого мало - факт не ограничивается стройкой.
На объекте восемнадцать нет раствора. И от мужа уходит жена. Ей, жене,
надоело ждать, когда муж получит квартиру, и она уходит к более пробойному и