"Виль Липатов. Закройщик из Калуги" - читать интересную книгу автора

Виль Владимирович Липатов


ЗАКРОЙЩИК ИЗ КАЛУГИ

Анкетные данные . Дмитрий Андреевич Никоренков, профессия:
закройщик-модельер высшей квалификации, год рождения 1929, член КПСС, жена
Анна Павловна - швея, сын Павел - десятиклассник.
Грамота . Читать я научился еще до школы; старшие братья Костя и Андрей
сядут за уроки - меня от них на буксире не оттащишь. Отец мой, Андрей
Никитович, человеком был веселым, однажды подзывает к себе, нарочно хмурится
и говорит: "Прочтешь название вот этой книги, поверю, что грамотный". Гляжу:
вот так книга! Форматом больше букваря раз в пять, а название - буквы
золотом отливают. Старательно читаю: "Полный Академический курс кройки
военного платья Вспомогательного общества Санкт-Петербургских закройщиков.
Координантная система". Отец от радости меня на стол посадил и на весь дом
закричал: "Димка-то у нас грамотеем заделался!" А потом вдруг серьезно
спрашивает: "Читать научился, а прочитанное понимаешь?" Я отвечаю: "Эта
книга у тебя потому, что ты давно-давно был лейб-гвардии Волынского полка
Его величества закройщиком... Я, папа, по другим книгам сразу отличу мундир
драгуна от мундира улана". Отец словно своим ушам не верит, берет еще
несколько книг: "Это что?" Я отвечаю: "Мундир юнкера". - "А это?" -
"Кирасира..." И отец поднимает такой радостный шум, что сбегается весь дом.
"Вот кто меня заменит! - восторженно сообщает всей семье отец. - Вот в чьи
руки свое дело передам. А я уж думал, что оборвется род закройщиков
Никоренковых!"
Разные . Отец не зря беспокоился: два старших моих брата и сестра по
другой линии пошли. Константин смолоду землю пахал, никакой другой работы не
признавал, брат Андрей сделался навечно военным моряком, а сестра Анна стала
медиком - вот какие мы разные, хотя внешностью на отца здорово похожи. Одним
словом, отцовскую специальность признал только я и даже летчиком, как
мечтали все ребятишки нашей улицы, не хотел быть, и прозвали меня, конечно,
закройщиком из Торжка - под таким названием в те годы демонстрировалась
популярная кинокомедия. Забылось теперь, обижался я или не обижался на
дразнилок, но хорошо помню, с чего отец своему делу учить стал. Внимательно
посмотрел на меня и спросил: "Любишь красивых людей?" Я отвечаю: "Люблю!" -
"Вот и прекрасно, сын! Нет человека, которого бы хороший костюм красивым не
сделал, и, значит, красота вот на этом непокрашенном столе начинается, да
еще с таких простых вещей, как сантиметровая лента, тонкий мелок и картонный
шаблон. Этим вещам, может быть, более тысячи лет, ничего в закройном деле за
длинные века не прибавилось и не убавилось, но ведь и художники тоже за
тысячелетие ничего иного, кроме холста, кисти и масляной краски, не
изобрели..." Вот с этих слов и началась моя учеба, и так я усердно взялся за
дело, что к двенадцати годам мог сделать простейший крой, чего другие
ученики отца и к восемнадцати годам не осваивали. "Талант у тебя, Димка,
талант, - радостно говорил отец. - Если дело и дальше так пойдет..." Лучше
бы он в будущее не заглядывал - началась война!
Война! Что сказать о войне? Страшнее войны ничего не бывает, а мне,
двенадцатилетнему, довелось увидеть такое, чего человеческий разум и
представить не мог... Когда первая фашистская бомба упала на нашу землю, я в