"Валерий Липневич. В кресле под яблоней (повесть) " - читать интересную книгу автора

гусями. Да к десятку кур прибавилась и коза. А как же не держать все, что
можно, на сколько хватает сил и здоровья. С этой последней, малой живностью
плюс кот и собака я пробыл всего лишь месяц - пока бабушка лежала в
больнице.
И, мягко говоря, затрахался.
Дым из трубы выгибается к соседям справа. Их хата, такая же, как наша,
но только обложенная белым кирпичом, приткнулась у самой реки.
Соловьи в кустах щелкают прямо у окон, и ветки черемухи стучатся в
стекла. Когда-то здесь жила многодетная семья Барановых. Да и сейчас хотя и
не такая обильная, но все же достаточно шумная жизнь продолжается. По всему
свету раскатились из родного гнезда дети и внуки.
Старший сын, еще довоенный, жил в Челябинске, недавно умер. Две
внучки - от брака средней дочери Веры с очень нетипичным евреем -
перебрались в Израиль, к отцу. Одна вышла за араба и старательно рожает
детей с загадочной наследственностью. Другая - еще не замужем
- уехала недавно, работает официанткой в кафе, присылает матери сто
долларов каждый месяц. Сын самой старшей дочери, Вали, от первой жены, - ее
зеленый вагончик, в котором она проводит лето, стоит в конце усадьбы - тоже
оказался там. Зарабатывает четыре тысячи долларов в месяц. Зарплата не
рядовая. Он специалист по электронике, работал в военной промышленности. Так
что наши люди есть всюду.
Летом с Валей внучка Даша - от дочки, которая с утра до ночи торгует на
рынке. Даша в этом году пойдет в нулевой класс, но главное - характер - уже
при ней. Девочка независимая и здравомыслящая.
Никаких сюсюканий не переносит. Не бабушка ухаживает за ней, а она за
бабушкой. Валя вся больная, недавно похоронила мужа, ходит с палочкой, но
никогда не жалуется, всегда с улыбкой на красивом лице.
Самое лучшее для нее лекарство - работа в огороде. Посидит, отдохнет
- и опять за дело. Я помню ее еще незамужней, веселой и сильной
девушкой, которая любила возиться с малышней. Когда она подхватывала на
руки, сердце сладко замирало от совсем не детских предвкушений.
Стереотип женственности сформировался не без ее участия.
В старой родительской хате осталась самая младшая из послевоенного
замеса - Ира. Она занимает большую часть хаты. Меньшая стала дачей, в теплое
время года там располагается Женя, уже бабушка.
Родительские сотки работают на всю катушку, сажают все, кто может и
хочет, - Ира не против, небольшой участок перед окнами ее вполне устраивает.
Точнее, устраивал, когда жила одним днем и короткой, хмельной радостью. Вот
и теперь слышно, как она что-то выговаривает своему бывшему собутыльнику. Он
мужик добрый, трудолюбивый, но с зеленым змием расставаться не спешит.
Стены нашего дома сохраняют свой натуральный, серовато-черный цвет.
Ему уже полсотни, бревна растрескались, а одно нижнее с южной стороны
просит замену. На грядках под окнами поднимается перезимовавший чеснок.
Радуют глаз тонкие, поворачивающиеся вокруг оси зеленые стрелки. Дружно
зеленеет лук, надувая, как губки, свои прямые трубочки. Нарядными кустиками
красуется петрушка. Но это и вся радость - участок выглядит как сирота. Все
живое требует заботы и внимания, благодарно отзываясь на их присутствие.
Володя Грек обещал осенью перепахать, взял гонорар вперед, и больше я
его не видел. Да и у меня самого появилось какое-то отвращение к физической
работе. Даже не знаю, с чем это связано. Хорошо, что есть