"Дмитрий Липскеров. Последний сон разума (роман)" - читать интересную книгу автора

ориентации.
Итак, субботним днем капитан Синичкин, как всегда, начал обход территории
со свалки, проходя по тропинкам старателей, следя, чтобы не оступиться и не
извозить в помоях начищенные до блеска сапоги.
Свалка милиционеру нравилась, как часть привычного ландшафта. Так люди
любят свою маленькую Родину - село, деревню, городской двор... Все в ней, в
свалке, было гармонично. И кучи старого тряпья, сброшенные с грузовика
обществом "Армия спасения" за ненадобностью даже самому нищему населению
страны, и люди, копающиеся в этих кучах, и слабо тлеющие костерки с
вьющимися дымками, разносящими по округе запахи, которые не поддаются
классификации. А не нравились Синичкину лишь продуктовые навалы, где гнила и
бродила фруктовая и овощная тухлятина. От этих неприятных процессов над
пузырящимися холмами кружили, поблескивая зелеными брюшками, рои мух,
которые иногда залетали в форточку квартиры капитана и лазали по фруктам
свежим. В такие мгновения Синичкин представлял себя микроскопом и ему
казалось, что на спелом яблоке, на его красном боку, мерзкая муха отложила
свои невидимые личинки. Тогда милиционер вооружался мухобойкой и дрался до
полной победы, до поголовного истребления семейства мушиных в его частной
квартире.
В столь ранний час на свалке не наблюдалось особого оживления, и Синичкин
рассчитывал миновать этот участок быстро и без особых хлопот. Он уже было
достиг границы помойки, как услышал выстрел.
Духовушка, - определил он. - "Ижовка"!
Выстрел повторился, и капитан пошел на него, убыстряя шаг, вытягивая шею,
стараясь еще издалека узнать стрелка. Над головою пронеслась черная туча
пустырских ворон, и Синичкин прикрыл фуражку руками, чтобы не попортили
новую ткань с лету.
Раздался третий выстрел, и милиционер, проворно забравшись на кучу
какого-то мебельного хлама, отыскал взглядом стрелка и определил в нем
Мыкина, работника теплоцентрали, перезаряжающего ружье.
Так и есть, "Ижовка"! - удовлетворенно кивнул головой Синичкин, вытащил
из кармана свисток и несильно дунул в него, для проформы одной, да и чтобы
уши не заложило самому. Он знал, что Мыкин не побежит, что у него имеется
разрешение на духовушку, просто поболтать хотелось и узнать перспективы на
включение отопления в этом осенне-зимнем сезоне.
- А, привет, Караулыч! - поздоровался Мыкин, целясь в жирную ворону,
раздирающую в этот момент на мясо дохлую крысу, которая почему-то наполовину
торчала из праздничной коробки со сбившимися лентами.
- Я - Михалыч, - поправил Синичкин. - Охотимся?
- Помаленьку! Вишь, тварь какая жирная!
И Мыкин нажал на курок. Пах!.. Пулька попала прямо в середину черного
тела, и ворона, взмахнув черными крыльями, закружилась на месте, совсем еще
не убитая, а только раненная, закаркала, роняя с клюва кровавые капли, и
засмотрелась на стрелка, который с легкой брезгливостью перезарядил оружие и
еще раз прицелился.
- Ишь, глазеет! - прокомментировал он и вновь выстрелил.
Ворону отбросило в сторону, она сипло каркнула в последний раз, дернула
когтистой лапой, и глаза ее остекленели, выдавая пришедшую смерть.
- И чего ты их стреляешь? - поинтересовался Синичкин. - Ты вроде больше
по рыбной части?