"Дмитрий Липскеров. Осени не будет никогда" - читать интересную книгу автора

- Слизь-ки-ин! - выл в отдельном боксе лысый. - Слизь-ки-ин!
Его уже переодели в больничное, натянув поверх смирительную рубаху.
Причем в пациенте без уха обнаружили необычайную силу, особенно когда лысый
схватился за ручку запертой двери и сломал ее. В психиатрических больницах
ручки на дверях столь же надежны, как и в тюрьмах, а потому Сашенька
попросила ввести подопечному двойную дозу успокоительного и теперь смотрела
на него сквозь непробиваемое стекло бокса.
- Ваша фамилия Слизькин? - пыталась уточнить она.
Лысый на Сашеньку не реагировал, продолжал подвывать, а она тихонечко
радовалась про себя, что ей такой пациент достался. Что-то подсказывало
молодому ординатору что благодаря этим мятущимся глазам цвета черной вишни
она защитит кандидатскую.
Своему научному руководителю профессору Фишину она решила не сообщать,
что пациент имеет способность менять цвет глаз, при этом проливая из них
свет, как будто радужки были маленькими фонариками. Сашенька справедливо
полагала, что Наум Евгеньевич сочтет ее, по крайней мере, переработавшей,
психически уставшей, и отправит дышать свежим воздухом на свою дачу в
Моженке к жене Лизоньке с ее множественными банками всевозможного варенья.
Ни этим днем, ни следующим Сашеньке не удалось добиться от лысого
ничего, кроме фамилии "Слизькин". Впрочем, в истории болезни его этой
фамилией и окрестили, назначив с понедельника различные анализы, в том числе
и энцефалограмму, если понадобится - МРТ, но и остальное, как обычно: кровь,
моча и т.д. Девушка знала, что в психиатрии крайне редко случаются быстрые
результаты, а потому терпеть и ждать умела.
Сашенька шла по стеклянному переходу в другой корпус, но профессор сам
спешил ей навстречу, приветливо улыбаясь.
Она шла, чуть цокая каблучками, смотрела на своего научного
руководителя, ответно улыбаясь милому лицу, и мечтала сохранить к
восьмидесяти годам такую же, как у Наума Евгеньевича, моложавую осанку,
физическую силу и ясность ума.
Он приобнял ее, потрепав по волосам, словно маленькую внучку.
- Новенький?
- Ага, - подтвердила, наслаждаясь теплом его большой и сильной ладони.
- И чего там?
- Похоже, амнезия на фоне травматического шока, - сообщила Сашенька
неуверенно. - Я такого человека в жизни не видела!
- Какого - такого? - поинтересовался профессор, глядя сквозь стекла
коридора на уползающие с территории больницы снега.
А Сашенька не знала, как объяснить необычность лысого. Она просто
чувствовала, а как выразить чувства...
- Знаете, он ручку стальную от двери отломил!..
- Сплошь и рядом, - профессор посмотрел дальше по местности, за забор,
где начиналось государство, со всеми его мирскими законами, которые не
действовали здесь, в психиатрическом больничном комплексе. - Частенько даже
пьяные, допившись до "белки", отламывают ручки дверей лифта и падают в
шахты. На моем веку раз десять такое случалось. А один раз пятидесятилетний
шизофреник поднял трехсоткилограммовую бочку с бетоном и...
Профессор Фишин не договорил, за него продолжила Сашенька.
- И бросил ее на шесть метров сорок сантиметров. Я читала вашу