"Дмитрий Липскеров. Осени не будет никогда" - читать интересную книгу автора

Пожидаев опять захлопал, за что был назван кастратом и евнухом.
Значения второго слова старшина не знал.
- Короче, лимита! - отрезал полковник. - Сам дело раскручивать буду!
Лица Хренина и Пожидаева воспылали неподдельной радостью первомайского
парада, а Душко чуть не рухнул на пол из-за подломившегося костыля.
- А ты на больничном! - напомнил полковник рядовому. - Вали на хату и
отлеживайся!
- Я сказать хочу!
- Выполнять приказание! - проорал Журов, и Душко, вдруг вспомнив
армейского полковника Грозного, ловко развернулся на костылях и отправился
прочь.
Остальная бригада проследовала в подвал, где с предосторожностями была
открыта камера с безухим преступником.
Лысый по-прежнему лежал на полу, спеленутый по рукам и ногам. Его глаза
смотрели на вошедших, и, казалось, что какая-то мысль в них бродит
затаенная.
- Снимите вы с него все это барахло психиатрическое, - скривился
полковник, поправляя значок ромбовидной формы, свидетельствующий о высшем
образовании.
- Очень опасен! - предупредил Пожидаев. - Троих омоновцев в реанимацию
отправил за три секунды. Лишь мой друг капитан справился с ним. Да и то с
помощью спецоружия...
- На нем же наручники! На ногах кандалы! Вы чего, памперсы не надели?..
Давай, Хренин, распутывай его! Ишь, как глазеет!.. Ух, зверюга!..
Хренин с опаской приблизился к лысому и принялся развязывать узлы
простыней. Проделывая весь этот процесс, старший сержант то и дело слышал
лязганье зубов, отчего бойцу с преступностью становилось жутко. А ну как
укусит!.. Делай потом уколы от бешенства...
Впрочем, процедура закончилась успешно, Хренин утер пот со лба и
швырнул простыни в угол камеры.
Теперь лысый лежал на полу в больничном исподнем и шевелил пальцами как
рук, так и ног.
- Фамилия?!! - неожиданно рявкнул полковник, отчего Хренин перепугался,
и чуть было не обмочился.
- Слизь-ки-ин, - протянул лысый.
Полковник ответу чрезвычайно обрадовался и велел сотрудникам поднять
задержанного и усадить на лавку.
Мужчины не без опаски сделали это, а Пожидаев прикинул, что вес у
безухого куда более центнера.
- Слизькин, говоришь? - продолжил полковник и на протяжный вой
собеседника сообщил: - А меня зовут Геннадий Фролович...
И здесь случилось неожиданное. Только что усаженный на скамейку лысый
вдруг оттолкнулся скованными ногами от бетонного пола и полетел через всю
камеру в сторону полковника.
"Теперь новое начальство будет", - подумал старшина Пожидаев и
захлопнул решетку с той стороны, оставляя полковника и Хренина наедине с
сумасшедшим.
Впрочем, лысый не долетел до полковничьей фигуры, рухнул возле ног
Журова и принялся лизать обувь товарища начальника. Он долизал голубиные
разводы и тоненько пропел: