"Дмитрий Липскеров. Осени не будет никогда" - читать интересную книгу автора

иметь, либо ногти стричь. А то, как у футболиста, пальцы на правой ноге
синие. - Пусть Василь Кузьмич, ладненько...
- Слизь-ки-ин, - подал голос лысый.
- Пиши, Хренин!
- Пишу...
И полковник принялся диктовать, мол, я, Слизькин, находясь в состоянии
наркотического опьянения, оказал сопротивление сотрудникам милиции, завладел
табельным оружием старшего сержанта Хренина и выстрелил в рядового Душко,
ранив его в ногу.
- Записал?
- Так точно! - отозвался Хренин.
- Затем, - продолжил полковник, - вступив в преступный сговор с врачом
"скорой помощи"... Как там ее? Пожидаев!
- Так это, - встрепенулся старшина. - Козявка... О, черт!.. Бове
Александра... Отчества не помню... Не знаю... В оперативке есть...
- Потом впишем, - кивнул полковник, попав в ритм диктовки. - В сговор с
Бове Александрой, которая помогла мне скрыться от заслуженного наказания...
С моих слов записано верно, число, месяц, подпись!
- ... Месяц, подпись... - закончил Хренин.
- Дай-ка! - попросил бумагу полковник, проглядел ее глазами и
поинтересовался. - А почему без запятых?
- А зачем?
- Действительно...
Сам расставил знаки препинания и велел милиционерам снять наручники с
лысого.
- Убьет ведь! - похолодел Пожидаев.
- На худой конец, покалечит! - поддержал Хренин.
- Не тронет!
Журов смотрел в глаза безухого, которые источали слабый свет, и был тот
свет - светом любви.
- Ты же не тронешь Василия Кузьмича? - улыбнулся навстречу полковник.
- Ва-си-лий Кузь-ми-ич!...
- Ну вот... Расстегивай, - скосился Журов на Пожидаева.
Старшина решился, держа на всякий случай в левой руке ПМ. Правой
повернул ключик, тем самым освободив руки-лопаты лысого.
- А теперь, - полковник подтолкнул к лежащему протокол. - Теперь
подпиши... - вложил в ладонь ручку и погладил безухого по голове. - Ты -
Слизькин, а я Василь Кузьмич...
Безухий проворно лизнул руку Журову, взял пластмассовую ручку в кулак
и, покарябав ею по листу, сломал...
- Вот и чудненько! - обрадовался полковник, взяв бумагу. - Теперь
застегивай! - приказал он Пожидаеву.
Некоторое время в камере царило потное напряжение. От страха старшина
никак не мог завести руку лысого за спину, а когда все же вывернул, еще
долго возился с наручниками, пока те спасительно не щелкнули.
Затем, наступила разрядка.
Хренин и Пожидаев били поверженного монстра с особым упоением. Такое
обычно бывает, когда слабый вдруг неожиданно побеждает сильного, мучившего
его, слабого, долгие времена. Полковник при этом не присутствовал, решив,
что не царское это дело...