"Дмитрий Липскеров. Осени не будет никогда" - читать интересную книгу автора

- Так лучше на свободе йогом быть!
- У меня дома нет, - улыбнулся хитрый йог. - Я сюда и поселился. Здесь
тепло, здесь я личность, кормят прилично... Мне здесь хорошо!
- А мне - плохо...
- Когда плохо, надо уматывать в нирвану.
- Я не умею, - покачал головой Василь Василич. - Я, наверное, овощем
стану...
Так, семья Мятниковых осталась без кормильца. Пенсию за главу семьи не
платили, так как комиссия установила, что токарь сам виноват в случившемся,
нарушив технику безопасности при похмельном синдроме.
Поначалу супруга Софья Андреевна навещала мужа с домашним, вкусненьким,
а потом ей сообщили, что посещения отменяются, так как Василь Василич
Мятников превращается в овощ.
Полная Софья Андреевна спала ночами обычно плохо и все гадала, глядя на
разные фазы луны, в какой такой овощ превращается отец ее ребенка. Иной раз
представляла, что супруг в кабачок оборотился, другой раз ей казалось, что
Вася - большой астраханский арбуз, а иногда - длинный парниковый огурец, но
это иногда...
Потом министр здравоохранения квартиру дал на Остоженке за то, что
Мятников оказал советской медицине неоценимую помощь.
А Софье Андреевне больше нравилось жить на Преображенке, там люди были
попроще и не вертели носов от созерцания ее простого лица.
Хорошо хоть дочка росла справной, училась в школе на отлично и не
шаталась после уроков во дворе, а ходила в бассейн, где ее,
четырнадцатилетнюю пигалицу, уважали, присвоив звание мастера спорта.
Ах, как хороша была в ту пору Лиля Мятникова! Стройна на диво, хоть и
высока более обычного, волосом белоснежна, кожей румяна, а глаза, чуть
раскосые, от предка татарского доставшиеся, смотрели на свет Божий открыто и
бесстрашно.
Конечно, все парни в бассейне влюблены были в Лильку, даже тренер Хосе
Фернандес, сын испанских коммунистов, не мог без волнения смотреть на
девушку, когда она, проплыв пять километров, выбиралась из бассейна, откинув
голову назад, чтобы с волос вода стекла. При этом купальник натягивался на
девичьей груди, от созерцания которой не только сыну коммуниста становилось
мучительно вожделенно, но и директору спортивного общества, человеку совсем
старому, иногда сидящему на трибуне с подзорной трубой, приходилось
закладывать под язык валидолину.
Пацаны, те просто, когда Лилька шла в раздевалку, обегали бассейн с
наружной стороны и забирались по краденным со стройки лестницам к
закрашенным окнам душевых, с заранее проскобленными в краске дырками, в
которые и пялились на голых пловчих подростки, сглатывая при этом густые
слюни, и ожидая появления Мятниковой.
Истинная красота сама себя защищает. Редко когда пацанам удавалось
разглядеть хотя бы часть Лилькиного голого тела. Она всегда была либо в
халатике, либо закручивала свою красоту в большое махровое полотенце.
И лишь однажды она явилась после душевой в предбанник лишь с полотенцем
на бедрах. Обнаженная грудь Мятниковой так потрясла пацанов, что руки с
зажатыми в них предметами сексуального назначения синхронно задвигались,
делая стенку спортивного учреждения совсем неприличной.
Внизу страдали малолетки-близнецы Петриковы, предлагая за место на