"Дмитрий Липскеров. Ожидание Соломеи" - читать интересную книгу автора

видел, что ему не по вкусу табачный дым, - он слегка морщился, то и дело
протирал свои умные глаза, но не уходил.
На следующий день он вновь пришел к окну и проглядел в него всю
перемену. Вдруг я заметил, что он смотрит на меня, но, как только наши
взгляды столкнулись, Миома отвернулся и, как мне показалось, хмыкнул в
воротник пиджака.
Через два дня он опять занял место у соседнего окна и уже открыто
смотрел в мою сторону, не отворачиваясь, даже если наши взгляды встречались.
Миома приходил к окну в течение нескольких месяцев и торчал возле него,
пока я не шел в класс. Мы никогда с ним ни о чем не разговаривали, я у него
ни о чем не спрашивал, а он, по причине своей молчаливости, тем более...
Обычно, незадолго до звонка, он вдруг вскидывал свою лысую голову и
пристально смотрел мне в глаза, не мигая и не отворачиваясь, как бы
приглашая к соперничеству - кто дольше выдержит. Впрочем, побеждал всегда
он. Как я ни старался сдержать его взгляд, у меня ничего не получалось.
Глаза вдруг начинали болеть, слезились, я невольно отворачивался и
оправдывался затем в пантомиме, что, мол, табачный дым в них попал. Миома
все понимал, на миг во всем его облике появлялось мимолетное превосходство,
но он тут же брал себя в руки и как бы извинялся, наклоняя голову и смотря
себе под ноги.
Наше совместное стояние с Миомой у окна вошло у меня в привычку, и если
по какой-нибудь причине я задерживался и не мог прийти, то весь остаток дня
мне казалось, что я не сделал чего-то важного.
Как-то зимой у меня отменили уроки, в школу идти было не нужно, и я,
выспавшись, отправился на улицу по каким-то своим делам. Проходя мимо
школьного двора, я случайно поднял голову и в окне третьего этажа увидел
Миому. Он смотрел куда-то в сторону и не замечал меня; я сделал вид, что
тоже не вижу его, ускорил шаг и вдруг почувствовал на затылке жжение -
словно солнце пригревало. Эти ощущения сопровождали меня, пока я не повернул
за угол. Там я остановился, потер ладонью затылок, затем посмотрел на часы и
понял, что в данное время должен был стоять с Миомой возле нашего окна.
Все-таки он меня заметил.
На миг мне почудилось, что стоящему сейчас возле окна Миоме грустно и
одиноко, но я тут же отбросил свои фантазии, так как никогда не был
сентиментальным, зашел в булочную и долго выбирал хлеб.
Иногда меня раздражало, что Миома все время молчит. Мне казалось, что
тем самым он показывает свое превосходство, - но в чем? Иной раз я приходил
просто в бешенство. Тогда мне хотелось сказать ему что-нибудь грубое,
ранящее в самое сердце, что вывело бы его из молчаливого равновесия и
заставило ответить мне, пусть даже тоже неприятное. Но я всякий раз
сдерживался, хваля себя за то, что не поддался на психологические
эксперименты двенадцатилетнего подростка.
Тогда я еще не знал, что это вовсе не эксперименты, что Миома будет
разговаривать только с близкими людьми, произнося лишь необходимые слова. С
чужими он разговаривал в крайнем случае, зачастую по смертельной
необходимости.
По прошествии времени, при достаточно странных обстоятельствах, я
выяснил множество подробностей о жизни Миомы в детские годы.
Его рождение было следствием чуда. Миому в зародыше спутали с раковой
опухолью и пытались умертвить с помощью химических препаратов. Но он все же