"Лисий. Из речи "Об убийстве Эратосфена" (Пер.С.И.Соболевского) " - читать интересную книгу автора

(5) Я изложу вам все обстоятельства моего дела с самого начала, ничего
не пропуская, - все расскажу, по правде: единственное спасение себе я вижу в
том, если сумею рассказать вам все, как было.
(6) Когда я решил жениться, афиняне, и ввел в свой дом жену, то сначала
я держался такого правила, чтобы не докучать ей строгостью, но и не слишком
много давать ей воли делать, что хочет; смотрел за нею по мере возможности и
наблюдал, как и следовало. Но, когда у меня родился ребенок, я уже стал
доверять ей и отдал ей на руки все, что у меня есть, находя, что ребенок
является самой прочной связью супружества. (7) В первое время, афиняне, она
была лучшей женой в мире: отличная, экономная хозяйка, расчетливо
управлявшая всем домом. Но когда у меня умерла мать, то смерть ее сделалась
причиной всех моих несчастий. (8) Жена моя пошла за ее телом в похоронной
процессии; там ее увидал этот человек и спустя некоторое время соблазнил ее:
поджидая на улице нашу служанку, которая ходит на рынок, он стал через нее
делать предложения моей жене и, наконец, довел ее до несчастия. (9) Так вот
прежде всего, мужи афинские (надо и это рассказать вам), у меня есть домик,
двухэтажный, с одинаковым устройством верхних и нижних комнат как в женской,
так и в мужской половине. Когда родился у нас ребенок, мать стала кормить
его; но, чтобы ей не подвергать опасности здоровье, сходя по лестнице, когда
ей приходилось мыться, я стал жить наверху, а женщины внизу. (10) Таким
образом, уже было заведено, что жена часто уходила вниз спать к ребенку и
кормить его грудью, чтобы он не кричал. Так дело шло долго, и мне никогда не
приходило в голову подозрение; напротив, я был настолько глуп, что считал
свою жену самой честной женщиной в городе. (11) Время шло, мужи афинские, и
вот как-то я вернулся неожиданно из деревни; после обеда ребенок стал
кричать и капризничать: его нарочно для этого дразнила служанка, потому что
тот человек был в доме, впоследствии я все узнал. (12) Я велел жене пойти и
дать грудь ребенку, чтобы он перестал плакать. Она сначала не хотела, потому
будто бы, что она давно не виделась со мной и рада была моему возвращению.
Когда же я стал сердиться и велел ей уходить, она сказала: "Это для того,
чтобы тебе здесь заигрывать с нашей девчонкой; ты и раньше, выпивши,
приставал к ней". (13) Я смеялся, а она встала и, уходя, как будто в шутку
заперла дверь за собой и ключ унесла. Я, не обращая на это никакого внимания
и ничего не подозревая, сладко уснул, потому что вернулся из деревни. (14)
На рассвете она вернулась и отперла дверь. Когда я спросил, отчего двери
ночью скрипели, она отвечала, что в комнате у ребенка потухла лампа, и тогда
она послала взять огня у соседей. Я промолчал, думая, что так и было. Но
показалось мне, мужи афинские, что лицо у нее было набелено, хотя не прошло
еще и месяца со смерти ее брата; но все-таки и тут я ничего не сказал по
поводу этого и вышел из дома молча. (15) После этого, мужи афинские, прошло
немало времени; я был далек от мысли о своих несчастиях. Вдруг однажды
подходит ко мне какая-то старуха, подосланная женщиной, с которой он был в
незаконной связи, как я потом слышал. Та сердилась на него, считая себя
обиженной тем, что он больше не ходит к ней по-прежнему, и следила за ним,
пока, наконец, не открыла, какая тому причина. (16) Так вот эта служанка,
поджидавшая меня возле моего дома, подошла ко мне и сказала: "Евфилет, не
думай, что я подошла к тебе из праздного любопытства: нет, человек,
наносящий оскорбление тебе и твоей жене, вместе с тем - и наш враг. Так,
если ты возьмешь служанку, которая ходит на рынок и прислуживает вам за