"Виталиий Листраткин. Знак Зверя " - читать интересную книгу автора - Че я должен сказать? - по-родственному наивно спрашиваю капитана. - В чем
сознаться? Кто там чего потерпел? - Гы, гы... - захлебывается смехом ментяра. - Знаешь, чо почем у нас... Знаю, ох знаю... Любой бандит, хулиган и вообще залетевший сюда по трагической случайке человек должен помнить одно: у нашей бравой милиции в арсенале есть только то, что подзащитный про себя сам и наговорит. Как правило, опера начинают талдычить какой-нибудь хлам типа: "Тебя посадят, если ты не сознаешься... Ты должен сознаться, а не то...". Только это все вранье. И уж если говорить начистоту, когда кто-либо отказывается говорить с нашей доблестной милицией, то обязательно получает по морде, и очень даже зачастую ногой. Но все-таки это гораздо лучше, чем получить статью и получать по морде уже каждый день. Так что правосудие отдыхает достаточно часто, особенно когда имеет дело с опытными прохвостами вроде меня. А я именно такой. Гад, сволочь и подонок. Кэп просто не в курсе. Но я ему сейчас это обязательно докажу, обязательно докажу. - А без протокола можно? - робко вопрошаю я. - Валяй! - начальственно разрешает он. - Без протокола - ты гавно. Полное гавно! Поначалу капитан яростно мычит и потно тискает свою дубинку, преодолевая желание немедленно врезать мне по физиономии, но сдерживается, решая пока обождать, растянуть удовольствие. - Это почему же? Все ясно. Решил обождать. Растянуть. - Потому что работаешь на козла. Сколько он тебе платит? Скажи... Только честно. - Да уж послал малость... С вас-то, алкашей, чего возьмешь? - Да уж, - охотно соглашаюсь я. - Кроме нервов, взять нечего. - Ну ладно... Значит, русского языка ты не понимаешь и на контакт по-хорошему идти не хочешь... - глубокомысленно напрягается капитан. Опа... Кажется этот бык готов перейти прямо ко второму акту спектакля - процедуре физического воздействия на задержанного. То есть - на меня. - Встать! - командует он отрывисто и серьезно. Я встаю и мгновенно получаю несколько ударов по почкам. Их вполне можно держать, но по правилам игры мне должно быть очень больно. Я не стал расстраивать капитана, мешком осел на грязный линолеум, картинно высунул язык и застонал... - Больно? - проникновенно спрашивает он. Надо быть честным с добрым дядей милиционером: - Очень. - Еще хочешь? - Не-а! - Говори. - Так ведь нечего! До капитана наконец-то доходит, какого размера ваньку я перед ним валяю, он нешуточно звереет и продолжает неустанно махать дубинкой. В самый разгар экзекуции хватает меня за рукав рубашки, рукав отрывается, и он изумленно смотрит на мое плечо. - Что это? - Картинка! - пытаюсь придуриваться сквозь разбитые в кровь губы. - В Афганистане сделали. |
|
|