"Михаил Литов. Кто как смог " - читать интересную книгу автора

Михаил Литов

Кто как смог


Город не отличался завидными размерами. Он продолжительное время жил
в чрезмерной тишине, лежал бесцветно под умолкшим небом. Но потом словно в
одно мгновение засияли, даже, наверное, живее, чем в ставшей уже книжной
старине, купола и кресты, и все увидели, дивясь, как велико их множество.
Хрупко, как было бы, когда б навсегда вместо солнца выкатилась ущербная
полупрозрачная луна, установилось то обстоятельство, что человек мог с
обычной тяжеловесностью выйти из дома по своим дневным делам, совсем не
думая ничего религиозного и мистического, - и тут же вдруг попадал будто в
заколдованный мир бесконечных и предположительно летних вечеров и какого-то
таинственного свечения из неведомых источников. На все легла как бы дымка с
некоторым оттенком сумеречности. Наш прохожий призадумывается, у него
возникают вопросы к бытию. Начиная ощущать себя несколько призраком, он
непременно оказывался либо у монастырской стены, либо у голосисто звякающей
колоколенки, или у хмурящегося пока, какого-то невостребованного еще
остатка церковной древности. В тихом переулке, где он шел, отдуваясь,
погруженный в серую злобу дня, его обгонял внезапно бойкий, сверх всякой
своей телесности веселый монашек, да также, глядишь, навстречу уже
поспешала монашка, понурившая голову в отвлеченной задумчивости, и поневоле
человек принимался не без замешательства соображать, что же у него за место
в этой черноодеянной сутолоке, присматривался между прочим, - а за листвой
в прояснившемся небе что-то делают возле креста пасмурные, надутые вороны,
и даже как будто еще какой-то человек темнеет, усмехаясь, на верхней
площадке колокольни, примеряясь, видимо, вовремя зазвонить в большой
колокол. Нас уже двое, думает прохожий, продолжая увязать в своих
путях-дорожках; для того, который у колокола, он тоже всего лишь темнеется,
только что внизу, и вот он прежде размышлял, не пойти ли от своих тягот в
пивную или в баню, а теперь у него медленные и невнятные мысли о странным
образом переменившейся действительности. Странно ему, и сам он невнятен, а
все вокруг чуть ли не на его глазах схватывается какой-то упрямой и дивной
гармонией. Ему надо устроиться в этом новом положении вещей, но куда же
подевать свои общие, вызванные и прошлыми и нынешними обстоятельствами
неустройства?
А вот небо слегка потемнело, и в волшебное разрыв-облако нежно
свесились столбики лучей, однако, солнечных ли? Не мир уже это и не страна,
не город, а заповедный край. Между тем город не разбросан невпопад, он
притулился к холму, и поскольку церкви почти все на высоких местах и
маковки сами по себе высоко, куча домов словно ужимается, подтягиваясь к
ним, тесно собирается вокруг большого храма на вершине и скрадывается его
сиянием. И если раньше, когда люди только увидели весь этот блеск, им
представилось в виде недоумения, что они попали в музей, то теперь, уже при
некоторой привычке так жить, они заимели почти что постоянное ощущение о
себе и городе, будто они живут при церкви, а город стал неким
городом-храмом. Все это было невинно, но и немножко тревожно для душ
местного человечества, особенно тех, которые сделали свою красоту и
единственность простой и больше ничего не желали. А пробивалось же еще