"Михаил Литов. Посещение Иосифо-Волоколамского монастыря " - читать интересную книгу автора

внутренний взгляд на нее и он поймет ее новую правду и ее новую красоту.
Оставалось только терпеливо ждать. Отец, он смешной, но бесконечно славный;
он единственный в своем роде, и ни у кого нет подобного отца. Сашенька
снисходительно усмехалась.
- Ну вот, - сказал Иван Алексеевич удовлетворенно, - они тут
поклоняются своему Иосифу, над его мощами творят молитву, а сами же и
продают книжки, из которых отлично видно, что он был за жук. Он деревни и
села прибирал к рукам, от всех требовал вкладов, он призывал жестоко
казнить еретиков...
Сашенька не дала отцу договорить. Она несколько забредила оттого, что
полнится новыми огромными силами, но происходит это с ней в стенах мрачного
и страшного монастыря, а отец далек, отвлечен, думает о каком-то Иосифе и
не спешит ей на выручку.
- А что мне за дело до всего этого? Что мне твой Иосиф! - воскликнула
она. - Мне замуж надо выйти, за хорошего и богатого человека!
Иван Алексеевич быстро и сильно побагровел.
- Минуточку... Это еще что такое... - начал он.
- Ты сам вечно твердишь, что мне пора замуж, - перебила Сашенька,
опуская голову и длинно складывая губы в некий печально провисающий хобот.
- Говорю это, да, и не устану повторять, и этот вопрос действительно
требует решения, но всему свое время, а ты, Саша, сказала не ко времени и
некстати. Ладно, буду думать, что ты пошутила. Допустим... Но зачем так
шутить? Ты хочешь показать, что я стар, а ты молода и тебе смешны мои
проблемы и недоумения? Тогда не держись за меня, не ходи со мной, а возись
со своими глупыми сверстниками, танцуй с ними, пей водку, разлагайся. Но
пока ты здесь и со мной, поддерживай, будь так любезна, соответствующий
времени и месту разговор, то есть о монастыре...
- А мне в этом монастыре не по себе, - вставила Сашенька.
- Причины твоего страха, - заговорил Иван Алексеевич словно в рупор.
Лицо его с расширяющейся округлостью вытянулось в сторону Сашеньки и
закричало на нее; стал он трубить, странным образом при этом воображая,
будто всего лишь взял на вооружение высокопарность, в данном случае с более
чем уместной иронией оттеняющую молодежное легкомыслие дочери и ее
непричастность к вещам духовного порядка. Он на мгновение даже сотворил, и
вполне сознательно, некое подобие иконописной оранты, в то же время говоря
как бы одним сплошным словом: - причины твоего неприязненного отношения к
этому монастырю мы обязательно разберем, мы не оставим их без внимания, но
мы сделаем это потом, проанализируем их на обратном пути, а сейчас, - уже с
действительной силой внезапного воодушевления воскликнул он, заметив, что
Сашенька вздрагивает и боится нарастающей в нем сладострастной суровости, -
выслушай, пожалуйста... я на этом настаиваю! - выслушай, что пишут в
книжке, что вообще известно из истории... прими к сведению историю этого
монастыря.
- Мне замуж надо, - упрямо и тупо повторила Сашенька.
- Нет, мы будем говорить не об этом, точно не об этом, уверяю тебя...
и скажу тебе вот что, видишь ли, когда Иосиф выступил со своими посланиями
о вкладах и еретиках, то заволжские старцы ему дали отповедь, и вышли между
старцами нелюбки, так это у них называлось, и вот об этом-то, о споре
иосифлян с нестяжателями, о том...
- Да что мне до каких-то старцев! Я не хочу о них слушать.