"Г.А.Литвин. На развалинах третьего рейха, или маятник войны " - читать интересную книгу автора

буду ночью лезть, только фашисты кругом ходят. Хоть одного еще уложу, хоть
руками... А попал к партизанам - и у немцев не все наши враги, есть и наши
друзья. Фриц Мутер или Мюнтер передал партизанам, как и когда меня повезут.
Вот как. Фамилию партизан знаю одну - Удальцов Степан, моряк-севастополец,
остальные, Гриша и Федор, тоже, наверное, моряки. Если уцелеют до конца
войны, найдите их, и если их не наградит правительство, так повесьте им мои
ордена. Отчаянно они действуют, даже не то, что мы, хоть и летчики.
Партбилет мой целый. Планшет у моего механика Коли М. Там партбилет, пусть
заберет парторг. Моим на Урал пошлите письмо, что я не так просто погиб...
Еще день прошел, и я живой. Правильно немцев бьете, всю ночь бомбы
сыпали, не знаю, как меня не задели. Крепко думаю за того немца, который
наш. Скажу вам, чтоб знали про него, что мне сказали партизаны. Он
подпольный немецкий коммунист. Вроде и еще есть такие между их солдат. Когда
победите, вам партизаны про них скажут. А мы ж думали так, что все немцы нам
враги. Правильно говорил замполит, что враги не немцы, а фашисты. Так,
выходит, и есть. Вы фамилию у партизан узнайте, чтобы найти и поблагодарить.
Мои пусть не плачут, скажите, что не один ведь я погибаю за наше правое
дело, за нашу Советскую власть и коммунизм... Спорного фрица, которого сбил
с С. Б. над Керчью, причислите всего ему, пусть ему накрасят звездочку, чего
тут делить пополам. Он сбил, а не я. И Миша С. пусть на меня не дуется за
такую жадность. Вольфсона предупредите еще раз насчет спецслужбистов,
барахлил у меня высотомер. А Ваське Подольскому за пушки спасибо, стреляли,
как часы. Эх, хоть бы раз еще так пострелять. Вот и все. Прощайте. Спойте
мою любимую про Варяга. Обнимаю всех. А кто передаст вам это, отдайте ему
мою новую форму, все, что причитается за прошлый месяц и премию за последние
100 безаварийных, пусть там начфин не крутит - доверяю расписаться за них
своему механику. Вот и все. Прощайте. И еще крепче бейте врагов. Да
здравствует Советский Крым".
Эта записка советского летчика, оказавшегося почти в безвыходном
положении, - своеобразный отчет. Записка-исповедь. В ней боль и ненависть.
Стремление жить и бороться. Благодарность партизанам и немцу-коммунисту,
своим товарищам. Он, докладывая командованию, что с ним произошло, сохраняет
"военную тайну": не называет номер полка, зашифровывает фамилии летчиков,
скрывает, где находится аэродром.
Спасибо журналисту, который все-таки сумел установить, что это был
летчик 790-го истребительного полка Павел Константинович Бабайлов, который
21 ноября 1943 года на ЛАГГ-3 в паре с ведомым вылетел с аэродрома у станицы
Фанталовской на Тамани для выполнения разведывательного задания в районе
северо-западнее Керчи. На свой аэродром он не вернулся...
Ночью 23 ноября он, собрав силы, вылез из воронки. Прислушался к редким
выстрелам. Пополз на север - к берегу Азовского моря. Там на берегу заметил
лодку, из которой вышли два немецких солдата. Выждал, пока они ушли, спустил
лодку и поплыл на восток, стараясь держаться от берега подальше. Так он
оказался за линией фронта и 24 ноября 1943 года возвратился в свою часть.
Прочитав статью, я вспомнил об этом чудесном спасении. О нем я и мои
однополчане слышали еще тогда, когда сражались вместе с Бабайловым в небе
Крыма. Наши аэродромы были рядом, и мы нередко встречались.
В газете 4-й воздушной армии "Крылья Советов" от 20 августа 1944 года
была опубликована заметка "Боевой счет воинов-героев". Первым в этом списке
стоял гвардии старший лейтенант Павел Бабайлов, который лично сбил 27 и в