"Тит Ливий. Отрывки " - читать интересную книгу автора

усмотрения сената и народа римского зависит произнести приговор над тою,
которая, как говорят, оттолкнула от нас царя-союзника и прогнала его на
безумную войну. Побори свое сердце! Не омрачай твоих многочисленных
достоинств единственным пороком и не подрывай признательности к стольким
твоим заслугам поступком, не оправдываемым причиной, побудившей к нему".
Когда Масинисса выслушал эту речь, он не только покраснел, но даже
прослезился; сказав, что он, конечно, не нарушит воли главнокомандующего,
попросив принять во внимание, насколько позволяет дело, необдуманное данное
им обязательство, - ведь он обещал не передавать ее ни в чью власть, - он в
смущении ушел из палатки главнокомандующего в свою палатку. Там, удалив
свидетелей, он довольно долго просидел, часто вздыхая и издавая вопли, что
легко могли слышать люди, стоявшие вокруг палатки. Наконец, ужасно
простонав, он призывает к себе верного раба, у которого на сохранении, по
обычаю царей, держал яд на случай неожиданных превратностей судьбы, и
приказывает, смешав яд в кубке, отнести к Софонисбе, при этом передать ей,
что Масинисса охотно исполнил бы свое первое обещание, которое должен был бы
исполнить как муж по отношению к жене; но так как сильные люди отнимают у
него возможность поступить по своему усмотрению, то он исполняет второе
обещание - не допустить, чтобы она живою попала в руки римлян. Пусть она,
помня об отце главнокомандующем, об отечестве, о двух царях, за которыми
была замужем, сама позаботится о своей участи.
Когда служитель прибыл к Софонисбе с такой вестью, неся вместе с тем
яд, то она сказала: "Я принимаю брачный подарок, и притом с благодарностью,
если муж ничего больше не мог сделать для своей жены; однако же передай
царю, что мне лучше было бы умереть, не выходя замуж, если уж мне грозила
смерть". С такою же твердостью сказала она эти слова, с каким бесстрашием,
без малейших признаков волнения, приняла кубок и выпила его.
Когда доложили об этом Сципиону, то он, боясь, как бы пылкий юноша с
горя не сделал чего-нибудь с собою, тотчас же пригласил его к себе, и то
утешал его, то слегка журил за то, что он один необдуманный поступок
загладил другим таким же и принял более суровое решение, чем было
необходимо. На другой день, желая отвлечь ум юноши от мыслей, волновавших
его в то время, он взошел на трибунал и приказал созвать воинов на собрание.
Здесь, прежде всего назвав Масиниссу царем и осыпав его самыми лестными
похвалами, он наградил его золотым венком, золотою чашею, курульным креслом,
жезлом из слоновой кости. Эти почести успокоили душу царя, и в нем возросла
надежда в скором времени овладеть всей Нумидиею, по устранении Сифакса.

Перевод П. Адрианова