"Тит Ливий. Отрывки " - читать интересную книгу автора

чтобы отнять у Сципиона всякую возможность поступить как с пленницею с той,
которая будет уже женой Масиниссы.
По совершении брака прибыл Лелий и не только не скрыл своего
неодобрения, но сначала хотел было даже стащить Софонисбу с брачного ложа и
вместе с Сифаксом и остальными пленными отправить к Сципиону. Однако затем
уступил просьбам Масиниссы - предоставить усмотрению Сципиона решить вопрос,
судьбу которого из двух царей должна разделить Софонисба.
Когда получено было известие о том, что Сифакса ведут в римский лагерь,
толпа воинов высыпала отовсюду, точно смотреть на триумф. Впереди шел сам он
в оковах, а за ним следовала толпа знатных нумидийцев. Тут каждый, насколько
мог, старался преувеличить могущество Сифакса и славу его народа, возвышая
тем значение своей победы.
Взволновало и Сципиона как сравнение прежнего положения этого человека
с настоящей его судьбой, так и воспоминание о радушном приеме, о пожатии
рук, о заключении союзного договора от имени государства и от своего имени.
То же самое придало смелости и Сифаксу в разговоре с победителем. Ибо на
вопрос Сципиона, о чем он думал, не только отказавшись от союза с римлянами,
но даже сам выступив против них войною, он откровенно признался, что в то
время сделал ошибку и поступил безумно, но только не тогда, когда он взялся
за оружие против римского народа, - то был уже конец его ослепления, а не
начало; тогда он потерял рассудок, тогда выбросил из головы мысль о святости
личной дружбы и государственных договоров, когда принял в свой дом
карфагенскую женщину. От брачных же факелов сгорел его царский дворец, эта
фурия и язва всякими чарами ослепила его, лишила рассудка и успокоилась
только тогда, когда сама, своими руками надела на него преступное оружие
против гостя и друга. Однако ему, погибшему и угнетенному, служит утешением
в несчастии то, что он видит, как та же самая язва и фурия перешла в дом и к
пенатам его злейшего врага. Масинисса не благоразумнее и не постояннее
Сифакса, а по молодости своей он еще опрометчивее; во всяком случае, своей
женитьбой он обнаружил большее неразумие и большую невоздержанность.
Хотя Сифакс высказал это не только под влиянием ненависти к врагу, но
также и под влиянием ревности, представляя себе предмет своей страсти во
власти соперника, однако же он сильно встревожил душу Сципиона. И
действительно, обвинения Сифакса подтверждались тем, что брак устроен был
быстро, почти во время военных действий, причем Масинисса не посоветовался с
Лелием и не дождался его, и тою безрассудною поспешностью, с какою он в тот
же день, в который увидал пленницу-врага, принял ее в законные супруги и
совершил брачный обряд перед пенатами своего врага. И тем противнее казался
Сципиону этот поступок, что сам он в Испании, несмотря на юношеский возраст,
не прельстился красотою ни одной пленницы.

[Сципион вызывает к себе Масиниссу и обращается к нему с укоризненной
речью.
Он говорит:]

"Под главным начальством римского народа Сифакс побежден и взят в плен;
поэтому сам он, его жена, его царство, земли, города, жители и, наконец,
все, что принадлежало Сифаксу, составляет добычу римского народа; и царя и
его жену, если бы она и не была карфагенскою гражданкою, если бы мы и не
видели ее отца главнокомандующим врагов, следовало бы отправить в Рим, и от