"Тит Ливий. Отрывки " - читать интересную книгу автора

себя опасности, - лошадь его была тяжело ранена, и он упал; тотчас его
окружили, взяли в плен и живым притащили к Лелию, обрадовав этим больше
всего Масиниссу.
Цирта была столицею царства Сифакса, и туда направилась огромная масса
людей. Масинисса говорил, что если Лелий позволит ему отправиться вперед с
конницей и скованным Сифаксом, то он, воспользовавшись всеобщим
замешательством, вызванным страхом, завладеет всем; Лелий же с пехотой может
следовать за ним небольшими переходами.
С согласия Лелия, прибыв раньше в Цирту, он приказывает вызвать к себе
для переговоров знатнейших граждан. Так как те не знали о несчастии,
постигшем царя, то ни рассказы о совершившихся событиях, ни угрозы, ни
убеждения не оказывали на них никакого действия до тех пор, пока им не
показали скованного царя. Тогда-то, при виде такого позорного зрелища,
поднялся общий вопль, причем одни под влиянием страха покинули стены,
другие, тут же решив искать милости у победителя, открыли ворота. И
Масинисса, поставив вооруженные отряды у ворот и важнейших пунктов городской
стены с целью закрыть все пути к бегству, пришпорил коня и поскакал к
царскому дворцу, чтобы завладеть им.
При входе в преддверие, на самом пороге встречает его Софонисба, жена
Сифакса, дочь пунийца Газдрубала. Заметив в толпе вооруженных воинов
Масиниссу, выдававшегося средя других как своим вооружением, так и всем
внешним видом, она догадалась, что это царь - как и было на самом деле - и
пала к его ногам.
"Боги, твоя доблесть и счастье, - говорила она, - даровали тебе полную
власть над нами. Но если пленнице позволительно возвысить голос мольбы перед
тем, во власти которого ее жизнь и смерть, если позволено ей коснуться его
колен и победоносной десницы, то я прошу и умоляю тебя именем величия
царской власти, которое недавно принадлежало и нам, именем нумидийского
племени, которое когда-то было у тебя общим с Сифаксом, именем богов этого
дворца, которые пусть примут тебя сюда при более благоприятных
предзнаменованиях, чем те, при каких они отправили отсюда Сифакса, - окажи
мне, умоляющей, следующую милость: сам поступи со своей пленницею, как душа
твоя желает; но не допусти, чтобы какой-нибудь римлянин распоряжался мною с
надменностью и жестокостью. Будь я лишь женою Сифакса, так и тогда я
предпочла бы предать себя на волю нумидийцу, уроженцу той же Африки, как и
я, чем инородцу и чужеземцу; но ты сам понимаешь, чего должна ожидать от
римлянина карфагенянка, да еще дочь Газдрубала! Если нет в твоей власти
никакого другого средства, то умоляю и заклинаю тебя - убей меня и тем спаси
от произвола римлян!"
Поразительно красивая, она была тогда в поре самой цветущей молодости:
поэтому, когда, то обнимая его колена, то хватая его за правую руку, она
вымаливала обещание не выдавать ее какому-нибудь римлянину и речь ее
походила уже скорее на ласки, чем на мольбы, - сердце победителя не только
прониклось состраданием, но, страстный, как вообще все нумидийцы, победитель
воспылал любовью к своей пленнице.
Протянув правую руку в знак того, что исполнит ее просьбу, Масинисса
вступил во дворец. Тут он стал размышлять о том, как привести в исполнение
данное обещание. Не находя возможности разрешить это затруднение, он, под
влиянием любовной страсти, решается на поступок необдуманный и неприличный:
неожиданно он отдает приказание приготовиться к свадьбе в тот же самый день,