"Владимир Лившиц. Защита Лившица: Адвокатские истории " - читать интересную книгу автора

Жорик взял в руки микрофон и, перекрывая ламбаду, предложил танцующим
прекратить безобразие.
После этого стало совсем весело.
Я не могу дословно воспроизвести текст пожеланий, с которыми танцующие
обратились к Жорику, - это была вдохновенная многоэтажная импровизация на
темы песен советских композиторов.
Но Жорик не унимался. Он пригрозил, что выключит музыку, если
безобразие не прекратится. Диск-жокею тут же в резкой форме указали на его,
возможно, нетрадиционную сексуальную ориентацию. О том, как на самом деле
был ориентирован Жорик, я не знаю, но кто из вас может привести пару
разумных доводов в пользу того, что это не так, если молодой человек счел
безобразием дюжину замечательных филейных частей женского тела?
Настойчивым малым оказался этот Жорик. И непонятливым. Настойчивым -
потому что исполнил свою угрозу и выключил музыку. Непонятливым - потому что
не смог предугадать, чем это закончится.
Стоя на пьедестале, он возомнил, что микрофон дает ему такую же власть
над людьми, как жезл регулировщика.
Я обещал о грустном? Так вот, теперь стало грустно. Грустно и тихо, как
перед грозой. Свидетели позже показывали, что кто-то вежливо попросил
диск-жокея включить музыку. Скорее всего, так оно и было. Но этот вежливый
голос утонул в реве полуголой толпы, недотоптавшей свою траву и недописавшей
свои восьмерки.
Первая бутылка разбилась об одно из аудиовизуальных технических
средств. Недолет.
Вторая просвистела у Жорика над головой. Перелет.
Третья попала в цель.
В глазах диск-жокея ярко вспыхнули и погасли разноцветные фонарики,
освещавшие зал по периметру. Уже теряя сознание, Жорик обнял арендованную
колонку "Грюндик" и вместе с ней упал с пьедестала.
На теплоходе начался мятеж.


* * *

15 ноября 1905 года в Севастопольской бухте на недостроенном крейсере
"Очаков" был поднят сигнал: "Командую Черноморским флотом". Эту непосильную
ношу взял на себя лейтенант Шмидт, который прибыл на крейсер, чтобы
возглавить мятеж.
У каждого крейсера "Очаков" должен быть свой лейтенант Шмидт. Таков
закон жанра.
Когда наш теплоход уже развернулся и пошел к родному четвертому
причалу, Капитан услышал зловещую тишину, заглушившую рев двух
стопятидесятисильных моторов. Тишина, как нам уже известно, длилась недолго,
и затем на гребне звуковой волны в рулевой рубке всплыла голова Помощника с
неестественно распухшим ухом. Не успев появиться во весь рост, Помощник с
грохотом исчез из поля зрения Капитана. На смену Помощнику явилось
неизвестное лицо мужского пола. Вернее, не лицо, а наглая пьяная морда с
разбитой бутылкой в руке.
- Командую флотом, - икнув, заявил новый Шмидт, - разворачивай пароход!
К тому времени железный занавес между Западом и Востоком еще не совсем