"Владимир Лившиц. Защита Лившица: Адвокатские истории " - читать интересную книгу автора* * * О гособвинителе Марии Ивановне говорила ее обувь. Такую обувь работникам прокуратуры выдавали раз в год вместе с отрезом ткани на форму. Никому бы и в голову не пришло носить эту обувь, но Мария Ивановна носила. Она вообще всегда ходила в прокурорской форме и была честным, прямолинейным человеком. Если что-то делалось неправильно, она об этом открыто говорила. Такое тоже никому бы в голову не пришло, но Мария Ивановна говорила. Хоть прокурору, хоть его вышестоящему начальнику. И поскольку кроме честности Мария Ивановна обладала острым умом и знанием юриспруденции, ее не трогали, то есть не увольняли и не повышали в должности. Мария Ивановна скрупулезно допрашивала каждого нашего свидетеля, не упуская ни одной детали. Но когда человек говорит правду, а его собеседник не страдает глухотой, это не опасно. Свидетелям не нужно было ничего придумывать, поэтому они легко отвечали на вопросы. Другое дело, что воспринимать их ответы не всегда было легко. - Слушяй, женщина, я тебе русский язиком говорю, - отвечал на вопросы прокурора земляк подсудимого, - Сосик там бил, шашлик кушял, вино пил. Что тебе еще надо? - Я вам не женщина, а государственный обвинитель, - невозмутимо, как асфальтоукладчик, шла по намеченному пути Мария Ивановна. - В чем был одет подсудимый? - Вай-ме, при чем тут одежда, - земляк недоумевал, как такая такого цвета рубашка был. Только синий. * * * Из показаний свидетелей со стороны защиты выстраивалось алиби Сосика. Вот в десять часов он выходит из дома, гладко побритый и в чистой рубашке. Приходит в общежитие к десяти тридцати, здоровается с вахтером и берет ключи от комнаты Валеры. Разговаривает со знакомыми. Пьет за родителей. Затем, со слов вахтера, Сосик спустился к нему в каморку, куда-то позвонил и ушел. Минут через двадцать вернулся и снова поднялся к Валере. Прокурор, скорее всего, будет обращать внимание суда на то, что все свидетели - знакомые и друзья Сосика, которые пытаются ему помочь уйти от ответственности. Недоверие к двенадцати свидетелям - это, конечно, серьезный аргумент. Но есть кое-что посущественнее - протокол опознания и те двадцать минут, когда Сосик отсутствовал в общежитии. Эти двадцать минут Сосик потратил на то, чтобы сходить в радиомастерскую и забрать деньги за проданный магнитофон. Именно проданный магнитофон возбудил у Кулика подозрение о причастности Сосика к разбою. Уже потом, когда Сосик сидел, мы нашли мастера, выяснили, что магнитофон был продан за несколько дней до злополучного понедельника и был не таким, как у Демидова. А вот опознание - это загадка, неправильное разрешение которой стоит от семи до двенадцати лет лишения свободы. |
|
|