"Владимир Лившиц. Защита Лившица: Адвокатские истории " - читать интересную книгу автора

Только Дочка могла дать правильный ответ, но она не являлась по вызовам
в суд. Родители говорили, что болеет. Несколько раз ставился вопрос об
оглашении в суде ее показаний, данных на предварительном следствии, но я
категорически против этого возражал. Дочка нужна в суде живьем. Тем более
что в протоколе ее допроса один лист - как раз тот, где описывались приметы
Сосика, - был заполнен другими чернилами.
Наконец Дочка в сопровождении родителей приехала в суд.
Девочку нельзя было назвать худенькой. Но при законченности внешних
форм - совсем еще детское лицо.
Отвечая на вопросы обвинителя, она повторила то, что говорила
следователю: как двое вошли в квартиру, сбили ее с ног, связали, угрожали
пистолетом. И наконец основной вопрос - узнает ли она подсудимого?
Мария Ивановна дважды повторила вопрос, но девочка смотрела в пол и
молчала. Присутствующие тоже молчали. Подсудимый вцепился побелевшими
пальцами в прутья клетки и не отрываясь смотрел на потерпевшую.
- Мне плохо, - вдруг сказала она. - Можно я выйду?
Мама подбежала к Дочке и, не дожидаясь разрешения судьи, повела ее к
выходу. Снова перерыв.
У меня были заготовлены коварные вопросы для Дочки - о том, как
проводилось опознание, почему цвет чернил на втором листе протокола ее
допроса отличается от первого листа и т. д. Но, кажется, это может не
понадобиться.
Я увидел, как в пятидесяти метрах от входа в суд Дочка о чем-то спорит
с мамой и порывается уйти, а мама пытается ее удержать. Все это неспроста,
конечно.
В любом случае очевидно - ребенку труднее врать, чем Кулику. Ответ на
загадку опознания нужно искать здесь. Оттолкнув мать, Дочка свернула за
угол. Рассмотрение дела перенесли на завтра.


* * *

Не знаю почему - в памяти всплыла случайно прочитанная заметка в
газете. В читальном зале ближайшей библиотеки я нашел вечерку за тот день,
еще не зная точно, о нашем ли деле было написано. То, что нужно! И дата, и
обстоятельства совпадают. Читаю: тот, что в маске, - спортивного
телосложения, выше среднего роста. Второй - плотного телосложения, рост
примерно сто семьдесят-сто семьдесят пять сантиметров, небритый, нос с
горбинкой, лет сорока-сорока пяти, волосы черные с проседью, говорил хриплым
голосом с сильным кавказским акцентом.
Сосик ростом сто восемьдесят два сантиметра, худой, волос темно-русый,
глаза голубые, нос прямой, возраст - тридцать лет. Мать Сосика - русская,
поэтому он и говорит без акцента. О том, что он кавказец, можно догадаться в
разговоре лишь по некоторым характерным интонациям. Даже если принять во
внимание, что за три месяца отдыха в тюремном санатории Сосик похудел, а
сильный акцент имитировал, то постареть и уменьшиться в росте он не мог.
Но ведь не из воздуха же появилось описание разбойников в газете!
Очевидно, что, кроме Дочки, о приметах сообщить не мог никто.
К следующему утру я нашел корреспондента газеты, автора заметки. Автор
почему-то отреагировал на вопросы неадекватно и стал раздраженно объяснять