"Сэм Льювеллин. Расчёт вслепую " - читать интересную книгу автора

поразительно зеленых под густыми черными ресницами. Салли побледнела, щеки
ввалились, усиливая своеобразие ее лица. Она не плакала, может, еще не
знала. Но, подойдя ближе, я заметил, что взгляд ее затуманен, движения
лишены обычного изящества, а голова как-то нескладно покачивается.
- Пойдем в дом, - сказал я.
Он ломился от Саллиного старья - китайских безделушек и вещей из
Лондонской галереи искусств. Птица работы Элизабет Фринк красовалась на
столике в холле с надетой на нее кепкой яхтсмена - кепкой Хьюго.
- Эми звонила, - сказала она. - У Генри перелом позвоночника.
- Знаю.
Я хотел продолжить, но она прервала:
- Ты приехал, чтобы рассказать мне. Спасибо, Чарли, но тебя опередили.
Я усадил Салли на стул. Мышцы на ее скулах напряглись. Она не желала
выслушивать соболезнований.
- Чарли, - сказала она, - почему ты не пойдешь и не приготовишь себе
что-нибудь поесть?
Кухня - большая и светлая, обеденный стол покрыт клеенкой, и над ним
висели картины с изображениями кораблей: полотно Алана Лоунса, вид на
дрифтеры, [Дрифтер - парусно-моторное, моторное или парусное судно для
ловли рыбы в открытом море специальными сетями] и гавань Сен-Ив со шхунами
Альфреда Уоллиса. Я устал, сосало под ложечкой и подташнивало. Разбив яйца
на сковородку, я думал о тех временах, когда мы возвращались, проведя в
море всю ночь, я и Хьюго, и завтракали тут, не смыв с себя соль... Я
слышал, как Салли что-то говорит по телефону в соседней комнате. Трудно
осознать, что больше никогда не будет Хьюго.
Салли пришла, когда закипел кофе. Она старалась держать себя в руках.
- Я позабочусь... обо всем, - сказал я.
Она положила на мою ладонь руку, сухую и холодную. И быстро-быстро
исчезла.
Я допил кофе. Взошло солнце, я наблюдал, как черные дрозды,
подпрыгивая, разыскивают червяков на лужайке и как покачиваются на ветру
рододендроны. Зазвонил телефон. Женский голос, ломкий и полный нервного
напряжения:
- Салли? Дорогая, если я могу чем-нибудь тебе помочь...
- К сожалению, Салли здесь нет, - сказал я.
- Кто говорит?
- Чарли Эгаттер.
- О! - И последовала пауза. Голос знакомый. Эми Чарлтон, жена
искалеченного Генри. - Я полагаю, ты был на спасательной лодке, - сказала
она.
- Да.
- Ну так. Генри в сознании, - сказала она напряженно, - но
парализован.
- Мне очень жаль.
- Да, уж тебе следует чертовски пожалеть об этом, - сказала Эми, голос
ее взлетел вверх. - Только вчера у меня был вполне приличный муж. А сегодня
его отправляют в госпиталь "Стоук-Мандевиль". Ты знаешь, что это значит. Он
никогда не будет ходить, и мне придется провести остаток жизни, меняя его
вонючие пеленки.
- Там прекрасные специалисты по травмам позвоночника, - сказал я как