"Сэм Льювеллин. В смертельном круге " - читать интересную книгу автораодним (передним) концом подвижно укрепленная в нижней части мачты и идущая
по направлению к корме; служит для растягивания нижней части паруса] пронесся над самой моей головой, и яхта снова накренилась, уже на правый борт. За кормой вскипела полоса пены - я начал резать курс "Кастора", которому пришлось поворачивать за нами. Разинутый рот Билла Роджерса на мокром, желтоватом лице - словно черный провал буквы "О": он едва успел ничком броситься на палубу, на так и не поставленный парус. - Подловил его прямо на лету, - усмехнулся мой помощник. - Хорошо, - проскрипел Лэмпсон из немыслимой выси, как бы прощая мою задержку. - Отлично сработано! Держись этого галса! - А я и держусь! - огрызнулся я. Меня пот прошиб от злости на бездарную трепотню, сыплющуюся на меня с этого механического насекомого. Лебедки затарахтели, мы снова изменили галс. Теперь разрыв между яхтами увеличился до трех сотен футов. Лэмпсон по-прежнему назойливо бубнил свое, но я старался его не слушать. Поул Уэлш, рулевой "Кастора", что-то кричал, явно нервничая, и это было как раз то, что надо. Я внимательно следил за расстоянием между нашей кормой и носом его яхты. Мы выиграли старт, сохранили преимущество и теперь дюйм за дюймом увеличивали разрыв. Эти гонки, недаром названные Звездными, продолжались уже шесть недель. Шесть недель "Кастор" и "Поллукс" соревновались друг с другом в необыкновенно голубом Тасмановом море. И, если признаться честно, мне это порядком надоело. И вот почему. Чтобы организовать гонки двенадцатиметровок, нужна куча денег и менеджеры, которые умеют их толково потратить. Но нужны еще и рулевые, которые могут быстро водить яхты. В обычных условиях, чтобы провести всяких маленьких грязных ухищрений. Но Звездные гонки возглавлялись Хонитоном, членом яхт-клуба "Пэлл-Мэлл", смехотворно чопорного заведения. Этот тип не признавал вообще никакой демократии, сам распоряжался менеджерской группой и обладал империей собственности средних размеров - поэтому грязные ухищрения были нужны ему, как воздух. Вот он и назначил тренером Лэмпсона, а тот уже нанял экипажи. Я ни минуты не сомневался, что меня пригласят - с таким-то количеством выигранных мною гонок. Но даже если вы на гребне славы, приглашение быть рулевым в гонках на Кубок Америки на земле не валяется. Так же, наверное, считали и другие члены экипажей. А теперь Звездные гонки подходили к концу, мы шли, обогнав "Кастора". Я видел, как Поул Уэлш за нашей кормой готовится к перемене галса, и совсем перестал слушать, что там бормочет по УКВ-радио Джеффри Лэмпсон. - Поворот! - скомандовал я и крутанул большой, обшитый кожей штурвал. Мы повернули одновременно. Поул Уэлш нахмурился, его темные брови угрожающе сдвинулись. Он вообще не любил проигрывать, а мне - особенно. Но всегда проигрывал, даже когда мы были детьми. И он снова сделал поворот. Мы - тоже. Резкий порыв ветра наполнил передние паруса "Кастора". Яхта сильно дернулась и зарылась носом в волну. - Убери паруса! - заорал Поул сердито, и Билл Роджерс снова появился на палубе. Мне пришлось целых три месяца наблюдать за его работой, и теперь меня прямо-таки поразила его заторможенность, как у боксера после нокдауна. |
|
|