"Сэм Льювеллин. В смертельном круге " - читать интересную книгу автора

Он еле двигался.
- Смени галс! - рявкнул Поул.
Следовало бы подождать, пока Билл выполнит эту команду, я бы так и
сделал. Но Поул отличался предельной жестокостью в отношениях с людьми: не
успел выполнить команду - твоя проблема. И на "Касторе" заработали лебедки,
задвигались в кокпите [углубленное открытое помещение в кормовой части
палубы яхты для рулевого и пассажиров] сильные плечи матроса, который
ворочал рычагами. Трос тянулся по фордеку, где стоял Билл, он даже
повернулся, чтобы посмотреть на этот трос, и оцепенел с открытым ртом, не в
силах двинуться с места, увернуться от паруса. Парус всей поверхностью
ударил его по животу и сбросил в море.
- Человек за бортом! - крикнул я Поулу.
Головы всех членов моей команды разом повернулись, но паруса "Кастора"
не дрогнули: своей громадой они надвигались на нас, словно ничего не
произошло.
- Неужели никто не услышал? - сказал человек из моей команды. Лодки
сопровождения отстали на добрых полмили от нас, а глубокие воды у Сиднея
просто кишели акулами.
- Внимание! - крикнул я. - К повороту, быстро! - И резко вывернул
штурвал. Палуба "Поллукса" сразу накренилась: мы развернулись назад под
хлопанье и рокот парусов. Парусный матрос бросился к лебeдкe, чтобы
ослабить натяжение тросов.
- Вижу его! - закричал матрос с фордека.
Я тоже видел краем глаза маленькую черную точку, болтающуюся на
голубых гребнях волн. И услышал истошный крик Уэлша. Я знал, что увижу
сейчас, повернув голову. Поул решил, что Билл бросился на палубу, чтобы
пропустить парус над собой. Но только идиот мог подумать, что я просто так,
ни с того ни с сего начал резать его курс. Правила гонок допускали это в
исключительных случаях. И я увидел его форштевень, [носовая оконечность
судна, являющаяся продолжением киля] острое красное лезвие, которое резало
чернильно-синюю воду и направлялось прямо в борт моей яхты.
Я повернул штурвал, чтобы избежать столкновения. Но Поул Уэлш на
"Касторе" твердо держал свой курс. Другого и ожидать не приходилось. Его
вопль перешел в истошный визг. Он орал, что я нарушил правила гонок. Но
когда человек падает за борт, правила гонок отступают на второй план и ни
один комитет гонок не сможет вас осудить за то, что вы спасаете чью-то
жизнь. Я снова закричал:
- Человек за бортом!
Нос "Кастора" неумолимо надвигался. Мои попытки отвернуть были тщетны:
яхта поворачивалась с трудом. И вдруг в момент все вокруг смолкло. Я видел
лица людей на своей яхте, их расширившиеся глаза. Они поняли, что сейчас
произойдет...
Острый пурпурный нос яхты с усами белой пены по бокам врезался в скат
приподнятой кормы "Поллукса". Звон и грохот. Палуба подо мной резко
накренилась, отбросив меня к матросу, который стоял на парусах. "Кастор"
глубоко врезался в нашу корму, и яхты сцепились. Раздался громкий скрежет
металла о металл. На секунду я подумал: только бы не руль, не жизненно
важная точка.
И тут я увидел, как снасть, которая шла от кормы к середине мачты и
находилась под натяжением в четыре тонны, лопнула и с нее сорвался тяжелый