"Сэм Льювеллин. В смертельном круге " - читать интересную книгу автора

секунду я почувствовал дикую злобу на Генри. Я взял ее за здоровую руку,
поднял и отвел на скамью из тикового дерева, стоящую под розовым кустом.
Она все время повторяла:
- Вот досада!
- Пустяки, - утешал ее я. - Я уже говорил со многими людьми. Все будет
в порядке. Мы с Тони все сделаем как надо.
Она подняла голову. Седые волосы прядями свисали по обеим сторонам
лица, голубые глаза были печальны.
- Дело не в этом предприятии. Дело в нем самом. Он уже не молод. У
него слабое сердце.
Тут от ворот послышался приветственный возглас. Это Эмили Джонсон,
племянница Мэри, которая летала на бипланах "Тайгер Мот" и частенько
наведывалась сюда выпить чаю и поговорить о розах.
Я поднялся. Мэри любила Эмили, а Эмили знала, как приободрить ее.
- С ним ничего не случится, - пообещал я, уходя. И поскольку я
разобрался с Джеймсом, то был уверен, что говорю правду.
Пока!

Это была трудная неделя. Кубок Айсберга начинался в следующий вторник,
и мне полагалось сделать последние приготовления к нему. От Генри не было
никаких известий. Утром в субботу зашел Тони. Шишка у него на лбу немного
опала. Он сел, свернул сигарету и долго возился с зажигалкой, пока она
наконец не сработала.
- Ну? - спросил я.
- Этот инспектор. Который осматривал "Альдебаран". Он дал хорошее
заключение.
- Он что, слепой?
- Считайте, что "Альдебаран" продан, - сказал Тони. - Вот так.
Я кивнул. Это была и в самом деле для Генри и Мэри неплохая новость.
Для покупателя же она могла стать менее приятной. Но это уже проблема
инспектора.
- Мы потом с тобой выпьем по этому случаю, - пообещал я. Тони
улыбнулся широкой заговорщицкой улыбкой. Это было добрым знаком для всех
нас. За последние пять лет мы отвыкли от добрых вестей. Тони вышел, оставив
на столе газету, которую каждое утро привозил из Маршкота. Я по старой
привычке тут же открыл последнюю полосу, чтобы посмотреть, что происходит в
мире скоростных яхт.
Материал помещался справа, в верхнем углу. У меня даже вспотели руки,
когда я читал эту заметку. В ней говорилось, что человек, известный в мире
яхтенных гонок, все время занимался тем, чем не стоило бы гордиться.
Статейка была довольно бесхитростной и называлась: "ЗВЕЗДНАЯ ГОНКА
ПРОВАЛИЛАСЬ". А ее героем оказался некий Мартин Деверо яхтенный рулевой,
чьи агрессивные инстинкты известны всем; это он утопил двенадцатиметровую
яхту стоимостью в полмиллиона фунтов, повредил другую и был отстранен от
участия в гонках. Спонсоры потеряли желание продолжать это дело, и все
развалилось... Да, такой газетной заметкой не стоило гордиться.
Я перечитал ее дважды, решил, что с меня хватит, уселся и стал
смотреть на Инид, которая печатала на машинке. У нее было бледное лицо,
прямые волосы и красный нос. Она все время сморкалась в платок из-за
простуды, которая была у нее круглый год. Я сидел и думал о шикарных