"Сэм Льювеллин. В смертельном круге " - читать интересную книгу автора

Искромсанные доски пола были смещены к правому борту. Туда же, порвав
тросы, переместились куски рельсов и тяжелые балластные чушки.
Генератор молчал. Он был весь в воде. Надежда была лишь на его
надежную гидроизоляцию. Вода в трюме с силой плескалась от одного борта к
другому. Я посветил фонариком в топливный бак. Из-за крена на правый борт
остатки бензина перелились к одной стороне и обнажили фильтр, которым
начинался бензопровод. Я вернулся в салон и сказал:
- Пойди заправь генератор бензином.
Поул смотрел на меня, ничего не соображая. Он начал ужасно потеть. Его
кожа стала серо-зеленой. Глаза глубоко ввалились. Он так перепугался, что
перестал понимать простые вещи. Ему надо было диктовать, что делать, и я
медленно объяснил ему, что от него требуется. И он все-таки сделал это.
Генератор заработал, и помпы тоже пришли в действие. Я начал расчищать в
трюме изуродованный пол.
Это заняло полчаса. Когда я закончил, трюм стал похож на дровяной
сарай. Вверху завывал ветер. Целое озеро черной воды плескалось у правого
борта вокруг беспорядочно разбросанных кусков балласта. Я стал
перетаскивать балласт к левому борту.
Это была ужасная работа. Балласт состоял главным образом из кусков
старых рельсов такой длины, чтобы два человека могли их поднять и затащить
в трюм. Они были слишком тяжелы для одного, даже если бы он и не надрывался
от работы в течение последних десяти часов. Куски рельсов лежали в трюме
кучей, в полном беспорядке, как шпильки в известной детской игре, где надо
вытащить одну, не потревожив остальные. "Альдебарану" еще повезло, что эти
металлические штыри не пробили его борта.
Я позвал:
- Поул!
Он выбрался из каюты и спустился ко мне. Он явно был не в себе,
двигался так медленно, что мне пришлось поднять один конец рельса, дать ему
в руки а потом поднимать свой. С этим грузом в руках мы преодолевали крен и
укладывали рельсы у левого борта. Потом шли за следующим, потом еще за
одним, и так без конца.
Когда мы перетаскали первый десяток, наши руки кровоточили, покрылись
грязью и солью. Полтонны перетаскали, подумал я. Осталось всего-навсего
девять с половиной тонн. Я стиснул зубы и пополз за следующим рельсом.
Я брел в темной воде и вдруг понял, что Поула рядом со мной нет. Он
сидел на балке, опустив голову на руки. Сквозь пальцы сочилась кровь,
которая казалась черной в желтом свете фонарика.
- Вставай! - закричал я каркающим голосом, так как в горле у меня
совсем пересохло.
Он не двинулся с места. Наверху над нами с грохотом прокатывались
волны, и страшно выл ветер в снастях. А здесь, в трюме, поблескивал свет
фонарика на поверхности воды, и Поул сидел молча, закрыв руками голову.
Я подошел к нему, схватил за руки и спросил:
- Ты жить хочешь?
Он посмотрел на меня. На серо-зеленом лице виднелись следы крови.
- Я не могу идти.
- Нет, можешь. У нас пари.
На мгновение его взгляд прояснился, и я отчетливо увидел в нем
ненависть. Потом шаркающей походкой он поплелся в каюту на корму.