"Сэм Льювеллин. Тросовый талреп " - читать интересную книгу автора

водорослей. "Попался! - вопил чужой голос. - Попался!" Из-под
непромокаемого плаща выскакивали новые пузырьки воздуха. Тяжелый вес
потянул меня под воду. Теперь я крепко держал за воротник этого человека, и
мы с ним вместе шли ко дну.
Изо всех сил я оттолкнулся ногами. Но этот человек висел на мне
мертвым грузом. Жуткий страх охватил меня. "Брось его!" - вопили голоса в
моей голове. Я уже слышал эти голоса много раз, но всегда старался не
обращать на них внимания. Покричат и перестанут. Моя рука выпустила
скользкий воротник плаща. А другая так и не смогла выпутаться из
водорослей. "Кончено, - думал я. - Погибаем".
Но рука, освободившаяся от воротника, двигалась как бы помимо моей
воли, следуя правилам, заложенным давным-давно, в каком-то другом мире. Вот
она уже шарит по моей груди. Раздается хлопок. Сжатый воздух перетекает из
бутылочки в мой спасательный жилет, меня выносит наверх, и вот я уже на
поверхности, в отблесках навигационных огней "Дельфина", отталкиваюсь
ногами и закидываю голову этого человека себе на плечо. Он закашлялся. Я
слышу, как он дышит - хрипло и тяжело.
Линь, обмотанный вокруг пояса, натянулся. Я с усилием ослабил петлю и
втащил в нее этого человека. Теперь можно буксировать его гребок за гребком
к корпусу "Зеленого дельфина". Если бы только он не затеял сопротивляться
как чумовой, с руганью и брыканием. Его ботинки колотили меня по ногам. У
меня не было сил отбиваться от него. Я сам был готов орать и сыпать руганью
от боли в руках, изодранных о строп.
Спустя целое столетие мы с ним очутились у борта моей яхты, и я
запихнул его в сеть-сачок.
- Сейчас заберусь наверх! - прокричал я. - Тебя вытащу на лебедке!
Держись крепче!
Этот человек что-то промычал. Его лицо на белом фоне корпуса яхты
казалось каким-то ненормально темным. Я чувствовал, что мои силы на
пределе. Мне стоило немалых трудов забраться на борт. Но наконец-то у меня
под ногами сухая и прочная палуба. Трясясь от холода, я освободил шкоты
главного паруса и перекинул гик через борт. Чего мне не хотелось, так это
снова прыгать в воду. Но этот человек сам сообразил, что надо делать со
спустившимся к нему снаряжением. Я подождал, пока он привяжет петлю
сети-сачка к хомутику на конце шкота, а потом закрепил шкот на большой
лебедке и стал ее подтягивать. Приподнялись внешние края сети, и она
превратилась в мешок. Этот человек оказался пойманным, словно рыба. Мешок
взмыл в высоту, а потом с глухим стуком покатился по палубе, а потом
остался лежать там, выворачивая всю воду, которой успел наглотаться. А я,
полулежа на сиденье в кубрике, отыскал на ощупь сигнальную ракету и
разорван упаковку. Туман превратился в нечто кроваво-красное. Где-то в ночи
снова заревела противотуманная сирена. Меня это уже не волновало. Да я и
едва мог слышать эту сирену сквозь гул в голове.
Но возник и какой-то другой шум, тревоживший меня. Кто-то кричал. Я
поднял глаза. Туман рассеивался, открывалось хмурое, серое небо. Справа по
борту показался ослепительно зеленый свет. Такой зеленый и такой
ослепительный, что в моей голове возникла картина битого стекла, огромного
количества битого стекла от винных бутылок. Я даже увидел уцелевшие винные
бутылки. А этот крик заставлял их звенеть у меня в ушах.
- Все нор-р-рмально? - вопил кто-то. - С вами все нор-р-рмально?