"Сэм Льювеллин. Прилив " - читать интересную книгу автора

* Падуб - род вечнозеленых, реже листопадных деревьев и кустарников
семейства падубовых.
- А что помпы? - спросил я. Мое сердце стучало, словно дизель.
- Электрические не работают, - сообщил Ян.
Я не счел нужным спорить. На "Аркансьеле" было четыре помпы. Две -
электрические и две - ручные. Электрические никак не могли одновременно
выйти из строя. Я скользнул в обитое кожей навигаторское кресло.
Переключатели помп находились в положении "включено". Электромотор,
приводящий их в действие, имел мощность в пятьдесят лошадиных сил. Судну
следовало бы пульсировать и мяукать, подобно надоедливому коту, выбрасывая
струю воды обратно за борт.
Но яхта молчала, лишь волны хлестали о борт да завывал ветер.
- Вода в переключателе, - сказал Ян.
Ручные помпы дублировали электрические. Мы рванули помпы из скоб,
вставили их в гнезда и принялись качать, а я лихорадочно размышлял при
этом. Помпы были большие. Мы оба покрылись потом, дыхание стало резким и
затрудненным. Желтоватые отблески скользили по черной воде, хлеставшей по
нижней ступеньке трапа. Я отметил это. Спустя две минуты вода перелилась
через ступеньку, подступая ко второй.
- Проверь гальюн, - крикнул Ян. - И корпус вблизи двигателя.
Двигатель судна нуждается в водяном охлаждении. "Аркансьель" имел
водозаборное устройство в своем днище справа по борту под двигателем.
Когда я снял скобы, кожух двигателя опустился на воду. По правому
борту под цилиндровым механизмом мои пальцы ощутили основательный, толщиной
с руку, поток проточной воды. Я пытался нащупать кингстон - клапан, который
обязан остановить поток. Планировку оборудования я разрабатывал сам. "Все
на этой яхте сконструировано так просто, практично и надежно, что и
однорукому под силу плавание на столь большом судне в открытом океане,
вдалеке от пунктов технической помощи". Это опять цитата из проспекта.
Мои пальцы нащупали бронзовый кран, ввинчиваемый в корпус, с широким
пластиковым шлангом, прикрепленным к нему в двух местах. Да, они обнаружили
бронзовый кран, но он более не был ввинчен в корпус, а свободно болтался на
конце шланга. В том месте, где он крепился к корпусу, металл был покорежен.
Все, что осталось от клапана на самом корпусе, - отороченное металлом
трехдюймовое отверстие, через которое воды Бискайского залива били, словно
струя из брандспойта. Я почувствовал ненависть к плутам, сочиняющим
проспекты. В сложившихся обстоятельствах единственное им применение - в
качестве затычки для пробоины.
- Ну что? - спросил Ян, все еще работавший помпой. Лицо его блестело
от пота и дизельного топлива.
Я мог бы сказать нечто умное, вроде "авария". Но в словах не было
никакой надобности. Нам противостояла достаточно сильная, способная сдирать
краску струя воды, которая заливала судно при девятибалльном ветре, в
сотнях миль от открытого и потому губительного подветренного берега. Были и
другие проблемы, но в тот момент все они отступили перед лицом главной: как
уцелеть?
Море билось о борт. Я сказал:
- Забортный клапан сломан. Достань пробку.
Мы, только проформы ради, прошли через подобную ситуацию при
испытаниях. Ян направился к рундуку и вернулся с искусно сработанными