"Валерий Константинович Лобачев. И печатью скреплено (Историческая повесть)" - читать интересную книгу автора

ходил возле.
- Лошадь для спокойного человека, отлитого из бронзы, - сказал ему
Филоктет. - Лучшего седока ей не найти.
Доместик - лысеющий, с выветренными чертами лица, с тяжелой
подагрической походкой - понимал: лесть такого знатока, как вофр девятый,
кое-чего стоит. И в отношении доместика, и в отношении лошади.
- Одиннадцать номисм, - твердо сказал цену Филоктет.
Старейшина - арбитр вофров - уже стоял за их спинами. Он вымеривал,
выценивал глазами лошадь, но ничего не мог прибавить к сказанному.
Одиннадцать номисм. Да. Цена почти максимальная на Амастрианской площади.
Продавец кобылки, который думал о несчастном дне, о том, что репутация
арабской красотки загублена ее прытью - а чего еще ждать в такой судный
для Города день? - смотрел теперь на Филоктета с восхищением. Одиннадцать
номисм! Он верил, что пойди они сейчас к главному оценщику города -
Мраморной Руке, и та дала бы за кобылку ровно столько же. И тут ему
вспомнилась - как неуместно! - Мраморная Крыса, которая только что...
Крыса напугала полгорода.
А одна женщина, спешившая к дальним причалам Золотого Рога увидеть,
так ли грозна опасность, о которой уже кричали все, чуть не наступила на
нее, на бежавшую Мраморную Крысу, поскользнулась и вскоре умерла тут же
посреди улицы от разрыва сердца.
Говорят, что на рыбных причалах Золотого Рога сам эпарх видел, как
эта огромная крыса, длиной в половину человеческой руки, с хвостом еще
более длинным, прыгнула с пристани в воду. Вздрогнули рыбачьи баркасы на
волне. Эпарх отвернулся и сделал вид, что ничего не было. Но кругом было
достаточно глаз.
Эпарх лично прибыл на причалы - увидеть, сколько рыбы получит Город в
этот день, когда славяне смели ночную ловлю, когда причалы под морскими
стенами оказались закрыты. Он пришел упредить малейшее взвинчивание цен.
Все уже знали - началась тяжелая осада. И Мраморная Крыса, бежавшая из
Города, говорила это лучше всех. Она словно нарочно показалась эпарху в
последнем своем прыжке.
Закончив дела на причале, эпарх с небольшой свитой поскакал к
Вуколеону. Он помчался на белом коне по периметру Города - вдоль Золотого
Рога, потом мимо морских стен. Чтобы видеть и слышать, как реагируют ромеи
на славянский флот.
- Это мираж! Не верьте! Это мираж! - закричал человек в богатой
одежде. Как золотой шарик, он скатился внутрь города со стены и скрылся из
вида эпарха...
Он бежал к улице Меси, по ней - к Золотым Воротам. Смугло-румяный,
плотный, как вылепленный римскими скульпторами мускул, богатый
византийский купец Бакуриани. "Мираж!" - выдыхал он без голоса.
...Когда-то в одной из великих пустынь мира, на тропе, далекой от
поселений, его караван остановился: они увидели впереди горящий город.
Несколько часов стоял караван и смотрел, как увеличиваются проломы в
стенах, как наседают штурмующие, как пламя, угасая и превращаясь в черный
дым в одном месте, вскидывается в другом... Люди и животные в караване
молчали, но слышались летающие по пустыне стоны и скуление. Потом все
исчезло. Караван пошел дальше. Через неделю пути они узнали, какой видели
город - он находился далеко в стороне, - кем он был взят и разрушен.